Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны - [22]

Шрифт
Интервал

Под своим плащом Витторио был загружен как вьючный осел, но в сопровождении меня к нам не могли прицепиться ни таможенники, ни солдаты территориальных войск. Нам понадобилось совсем мало времени, чтобы вернуться в С…бах и подняться в мой номер.

Вот это урожай! Каваньетто опустошил свои карманы прямо на моем столе. Он все никак не мог закончить, и когда он думал, что больше ничего не осталось, то находил еще и еще. Эти письма накопились за десяток дней.

Не теряя времени, Валери и я приступили к сортировке.

Письма с фронта на столе, остальные на кровати! На первых влажная печать Feldpost[8] такой-то дивизии, такого-то корпуса, такой-то армии. Бюрократический дух немецкой организованности празднует там настоящие оргии; некоторые конверты несут печати бригады, дивизии, корпуса и армии, как тут можно ошибиться? И к тому же отправитель к счастью не забыл написать на обратной стороне свой подробный адрес, например: «Рядовой пехоты Гербер, 2-ая рота, 112-го Саарского полка, 14-го корпуса, zur Zeit im Westen[9].

Это не могло длиться долго, но в начале, конечно, мы смогли поставить точки над «i».

Мое сердце билось все сильнее, пока я лихорадочно бросал эти письма: одни на стол, другие на кровать. Затем я открыл несколько из них, которые показались наиболее интересными. Я не имел никакого права это делать, но я совершил, кажется, это характерное превышение власти. — Да ну! — говорил я сам себе, было бы все же странно считать, что у нас есть право убивать людей как кроликов в кроличьем садке, но нет права читать их письма!

Когда я собрал приблизительно сорок фронтовых адресов, я сел на велосипед и отправился на почту в Р. Там у меня состоялся телефонный разговор с капитаном Саже, о котором я не забуду, даже если доживу до возраста патриарха Мафусаила.

— Господин капитан, у меня наконец-то есть кое-что интересное. Очень интересное!

— Очень интересное, ого! Итак, я слушаю. Но не слишком быстро, чтобы я успевал брать на заметку!

— К такой-то дате такой-то пехотный полк такой-то дивизии такой-то армии был выгружен в городе Р. в Шампани. В ноябре такая-то дивизия переброшена из Фландрии на русский фронт. В ноябре…

— Достаточно! Достаточно! Не говорите больше ничего. И, прежде всего, откуда вы взяли все эти сведения?

Я все ему объяснился, не скрывая, что действовал в полном ведении о запрете.

— И вы сами брали эти письма?

— Да, господин капитан.

— И что вы намереваетесь с ними сделать?

— Отправить их адресатам.

— Ах!

— Да, чтобы они ответили как можно быстрее?

— И именно вы передадите ответы в Швейцарию, чтобы их отправили оттуда?

— Да, господин капитан. Чем больше напишут семьи, тем больше ответят солдаты, и мы очень в этом заинтересованы…

— Очевидно, очевидно. Но этот формальный запрет, как вы поступите с ним?

— …

— Хорошо, я не могу приехать сегодня, ждите меня завтра.

— Должен ли я продолжать читать эти письма, господин капитана?

— Продолжайте, продолжайте, какого черта!

Я позвонил доктору, чтобы он знал, как себя вести, а потом возобновил свою работу. Теперь я был абсолютно спокоен; я знал, что капитан очень умен, а Главный штаб очень жаден к новостям, чтобы пренебречь такой золотой жилой. Я оказался прав. На следующий день, когда приехал капитан, мы уже разобрали все солдатские послания; часто очень откровенные; только несколько писем были вскрыты немцами «по закону военного времени» как гласил штемпель на конверте. Это чтение приблизительно двухсот пятидесяти писем немецких солдат предоставляло замечательную информацию. Урожай был настолько обилен, что мне пришлось пренебрегать всем, что не касалось строго военных вопросов.

Я показал капитану Саже все пункты программы, которую я выработал в течение бессонной ночи. Он одобрил все, за исключением ответов семьям. Но было очевидно, что, если солдаты перестанут получать ответные письма, то сами будут писать намного меньше. Нужно было что-то придумать.

— Вы не отправите никакого письма, предварительно не прочитав; вы будете отвечать за это персонально. Если у вас не будет хватать на это сил и времени, попросите у меня подкрепление.

Затем, еще раз осмотрев все, он продолжил.

— Вы не можете больше оставаться в этом номере в гостинице, выполнение этого задания требует строжайшей секретности. Вам нужно бюро. Устройтесь надлежащим образом; если у вас возникнут расходы, сообщите мне.

Бюро нашлось быстро: я подобрал приятный домик, в котором раньше жил местный ветеринар, немец, исчезнувший в начале войны. Комендант Ласелль тут же привел нескольких солдат территориальных частей, которые привели дом в порядок. В нем было три комнаты на цокольном этаже; я из них сделал два кабинета и спальню для себя. Я попросил и получил без осложнений дневального, храбреца из территориальных войск, раньше занятого на копании траншей; он убирал кабинеты и охранял дом в обеденное время, потому что мы продолжали обедать в гостинице.


Когда все было устроено, я в этом отчитался капитану, который тотчас же пришел.

— Теперь вам нужен телефон, — сказал он, — вы не должны больше звонить направо и налево или терять целый час, пока вы доберетесь до Р.


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.