Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны - [23]

Шрифт
Интервал

Четыре дня спустя я напрямую связался с почтовым отделением в Р. и прелестной девушкой, которая продолжала им заведовать посреди войск и многочисленных тыловых служб. «Девушка Р.» прославилась во время рейда, который провел на французской территории патруль 14-го драгунского полка из Кольмара еще до объявления войны. В то время как небольшое местечко было в волнении, а французские таможенники и баденские драгуны обменивались выстрелами, Мадемуазель M. вместо того, чтобы терять голову, спокойно позвонила в Бельфор, рассказывая о том, что происходило на его глазах. Ее руководство, вероятно, посчитало, что эта молодая женщина стоит нескольких мужчин и, по просьбе капитана Саже, ее оставили на службе на передовой линии во время всей войны.

Начиная с этого момента, наша работа приобрела почти отчаянно регулярный характер. Каждое утро один из нас шел за корреспонденцией на границу; затем я быстро сортировал письма; вначале отбирались солдатские, для того, чтобы успеть позвонить к одиннадцати часам и сообщить самые срочные сведения, затем мелкая сошка.

Затем нужно было полностью сконцентрироваться на составлении ежедневного донесения, цитирующего близко к тексту интересные пассажи из писем с переводом напротив: движения войск, формирование новых соединений, настроения на фронте и в тылу, вооружение, снабжение.

В начале именно Витторио Каваньетто распределял и собирал всю корреспонденцию, я даже предположил ему заняться торговлей вразнос для того, чтобы иметь повод перемещаться. Результат оказался совсем неожиданным: шум распространился от деревни до деревни до подножий Вогез.

Родственники вначале писали немного наудачу на бывшие адреса и понемногу почти все районы, занятые нами, пользовались этой организацией. А так как количество этих общин было довольно большим, и каждая из них насчитывала в среднем около пятидесяти молодых людей на военной службе, я прикинул, что в конце у нас было больше тысячи корреспондентов. Было только одно неудобство: почти все они служили в одном корпусе — в 14-м. Между тем многочисленное дезертирство из 99-ого пехотного полка (Саверн) понемногу вызвало чехарду; много эльзасцев уехало на русский фронт; другие, раненные или выздоравливающие, попали в запасные части, так что первые месяцы 1915 года у меня были уже новости почти отовсюду.

К несчастью, и это было неизбежно, на моего почтальона ливнем обрушились доносы, мол, этот пройдоха, этот паршивец, «этот итальянец, торговец вразнос, шпион, который бесконечно крутится между границей и оккупированными деревнями». Его задерживали много раз, и нашли на нем пакеты этих ценных писем. Но ничего не было сделано, чтобы уладить проблему и мне пришлось бежать выручать своего помощника. В конечном счете, я был вынужден пожертвовать им и сам занялся распределением писем. К несчастью, Валери в один злополучный день был ранен и отправлен вглубь страны. Две длинноствольные 150-милимметровки были выдвинуты на боевую позицию недалеко от границы со Швейцарией. Валери, который познакомился с некоторыми артиллеристами, не упускал случая нанести им визит, каждый раз, когда добирался до границы. Однажды, когда обе эти пушки стреляли по немецким линиям, враги со своей стороны открыли огонь по нашей батарее. Это послужило для моего товарища по оружию причиной немедленно отправиться туда, так как он был из тех, кого привлекает опасность. Несколько минут спустя его тяжело ранил осколок снаряда. Он потерял левую руку и возвратился только много позже. Так я потерял прелестного товарища, очень веселого, молодого и лихого, который предпочел бы, конечно, совсем другую службу на войне, чем та, которой мы были обязаны заниматься. Как настоящий эльзасец, как принято у старых семей этой земли, он ставил Францию превыше всего и любил ее с тем почти религиозным поклонением, которого нынешние французы больше не понимают.

Мне прислали на его замену молодого жителя Мюлуза по имени Дитрих, только что призванного на военную службу. Именно ему я и поручил распределение корреспонденции; он достал себе мотоцикл и приезжал на нем на Эльзасский фронт два раза в неделю. В каждой деревне он выбрал человека, собиравшего письма, и с конца января 1915 года вся система функционировала чудесно: количество писем увеличилось, несмотря на пустоты, которые медленно вырывала смерть…

Возрастающая кривая сохранялась до конца июля 1915 года. К этому времени их число понемногу сократилось, в то время как увеличилось количество писем, вскрытых цензурой. На них куда реже стоял штемпель дивизии или армии, а, в конце концов, исчез даже адрес отправителя. Начались трудности.

У меня тогда возникла идея, которая на пять или шесть месяцев продлила работоспособность моей службы. У каждого солдата была его карточка, указывавшая имя, фамилию, последовательные назначения, перемещения, адрес родителей. Эльзасская семья тоже получила карточку, перечислявшую тех из ее членов, которые были мобилизованы. Эта мера позволила мне следить за моими людьми, и я очень хорошо помню последнюю почтовую открытку, которую я получил в конце января 1916 года. Это был вид замка Сан-Суси в Потсдаме, на ней стоял штамп Берлина и эти простые слова: «Не спрашивайте лучше, куда мы пойдем после нескольких дней здесь; но мы идем к солнцу. Фери тоже там. Альберт».


Рекомендуем почитать
Лошадь Н. И.

18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).


Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.


Патрис Лумумба

Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.


Апостолы добра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Переход через пропасть

Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.


Так говорил Бисмарк!

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.