Приключения блудного барона - [42]

— Олесь Ярец вместе с твоим Советником из города прибыл и теперь по крепости шныряет, — тихо проговорил Михась, глядя ему прямо в глаза.

— А кто такой у нас Олесь, с такой замысловатой фамилией, Ярец, будет? — с улыбкой полюбопытствовал Димон.

— Ревизор, это по вашему будет, — всё так же тихо отозвался Михась, зло зыркнув на него. — Приказной дьяк Совета. С проверкой готовности крепости к приёму людей из посада, на случай какого-либо нападения чужих.

— Это ещё что за новости? — улыбка медленно сползала с лица Димона. — Это наша крепость и к Совету не имеет никакого отношения. Пошли они нахрен отседа.

— Посад появился, теперь имеет, — хмуро бросил комендант, отворачиваясь. — Раз мы всех выгнали из крепости, сказав чтоб селились рядом в посаде, то теперь на случай нападения должны быть готовы принять всех из посада у себя, чтоб все укрылись у нас за стенами. И пока у нас не будет стен, так всякие Олеси и будут шнырять с проверками, грозя в случае нашей неповоротливости отобрать саму крепость. Чтобы теперь уже самим побеспокоиться о целости шкур славных жителей нашего не менее славного подгорного края.

Политика городского Совета, — с ёрническим видом Михась широко развёл руками, чуть склонившись вперёд, на манер кланяющегося на сцене актёра. — Защита своих жителей любыми доступными средствами, не считаясь ни с чьими интересами.

Почему я по вашему, как только разобрался какое мне после Бугуруслана хозяйство досталось, первым же делом бросился к ребятам зимой на заводы, чтоб они там ямы для гашения извести закладывали? Почему они тут же озаботились созданием собственного кирпичного заводика, который им до того сто лет был не нужен? И если бы не я с нашей крепостью, ещё столько же лет бы не суетились.

Почему я, несмотря на снег и мороз упорно разбирал завалы битого камня, сам ковыряя ломом промороженную землю, за что вы оба так меня нахваливали? Хотя, с гораздо меньшими затратами мог сделать всё тоже самое не за четыре зимних месяца с коротким световым днём, а за полтора-два летних.

Именно поэтому.

Думал что вот оно, всё, не будут эти твари лезть. Так нет же! — злобно хлопнул он себя ладонью по бедру. — Заявились с проверкой. Скоты!

— А ликвидировать посад? — сразу перевёл в практическую плоскость вопрос Димон. — Нет посада — нет претензий.

— Поздно! — жёстко отрезал комендант.

— Ликвидируем существующий посад, не будет ни уважения людей, ни самих людей, не будет ничего, — Ни возчиков, ни строителей, никого. И о дальнейшем развитии этого городка можно спокойно забыть! Раз и навсегда!

В лицо тебе плюнут и поедут рядом с твоей дорогой, а на неё даже не выедут, чтоб грязь обтрясти. И в горах пойдут не через твой перевал, а поверху, через снег, грязь, камнепады и прочую дрянь, лишь бы с тобой не связываться. Будут пробираться на ослах овечьими тропам, а к твоей широкой, удобной дороге и близко не подойдут.

Ты этого хочешь? — зло уставился он прямо в глаза Димона.

— Почему раньше не сказал, — сухим, казённым голосом спросил Сидор.

— Потому что я должен работать, а не разговоры разговаривать! Потому что думал что вы знаете, — взорвался комендант. — Это вы хозяева, а не я. А когда вчера услышал что вы хотите всё золото отсюда вывозить, а мне ничего не оставить, даже необходимый минимум, якобы опасаясь за сохранность его, понял что вы просто ничего не знаете о существующих порядках на границе.

Бугуруслан, тварь, — выругался Михась. Коменданта буквально трясло от злобы. — Всё лето здесь просидел, ни хрена не сделал. Самое тёплое, самое удобное время просрал, сволочь. Теперь за него мне придётся расхлёбывать. Больше года прошло, а ничего не сделано. Ничего!

Теперь эти твари из Совета в любой момент могут взять нас за яйца и потребовать предоставить реальный план работ и показать что сделано. А у нас здесь конь не валялся. Цемента нет, камня нет, строительных бригад нет. Ничего, чтоб полностью восстановить стены — нет. Зато леса кругом полно, но и он весь разложен вдоль дороги сюда штабелями. Его ещё везти и везти. А здесь ещё и распиливать на доски. А людей на это нет. Потому что им надо платить. А вы норовите все деньги забрать.

Нам бы сюда лесопилочку, махонькую, — вдруг замолчав, просительно глянул он на Сидора. — Ну ты же можешь, Сидор. Я знаю. Вы же с ребятами уже присматривали здесь местечко под плотину и лесопилку. Пока не уехали, сделайте мне лесопилку. Хоть плохонькую. У меня для того и пилы припасены. Пять штук. Правда, без станка.

— Строительство лесопилки здесь съест все наши свободные средства, — тихо откликнулся Сидор. — А лесопилка с пятью продольными пилами, как ты видать хочешь по образу и подобию лесопилки на Быстринке, это вообще отдельная песнь и отнюдь не дешёвая.

— А возле города у нас её за долги отобрали, — отвернулся в сторону комендант. — Оттуда доски уже не привезёшь. И сюда заявился проверяющий, проверить как у нас тут обстоят дела с безопасностью. Зашибись!

Если б оставил всё как было при Бугуруслане и ждал бы тепла, сейчас бы нам такой штраф выкатили, мало б не показалось.

— Стоп. А подъёмные? — удивился Димон. — Ты чё, Михась? Какие штрафы, мы надеялись получить у Совета денег на развитие крепости, а ты что-то твердишь о штрафах. Ведь есть же какой-то специальный фонд, как раз на эти цели.