Приключения Алисы, или Путешествие на ту сторону - [37]
Не особо вникая в объяснения синеглазого я решительно потянулась к замку вольера. Не успев среагировать на мои действия и как-то повлиять на них, Ирэль только рявкнул:
— В сторону!
Щелчок отпираемого замка вызвал бурную реакцию чешуйчатого. Он весь собрался, подобрал длинный хвост и приготовился к прыжку. Но, вопреки ожиданиям и его позе, прыжка не последовало. Зверь плавно стек ближе к полу и медленно, будто боясь меня спугнуть начал выходить из своей клетки. Глюк с Лезье потрясенно молчали, наблюдая эту картину.
— Иди ко мне, маленький. — навстречу виверне я протянула уже обе руки и замерла, выжидающе склонив голову на бок.
Зверь скопировав мое движение головой продолжал плавно двигаться в мою сторону. Ноздри вздрагивали, зрачки слегка расширились. Видимо не одна я сегодня нервничаю по поводу и без. Кто знает когда этого несчастного последний раз гулять отпускали. Изверги! Откуда в моей голове такие полные сочувствия мысли решила не думать и довериться интуиции.
Тем временем зверь замер на пороге клетке и выжидающе уставился на меня, гипнотизируя немигающим взглядом.
— Можно, выходи. Иди ко мне, бояться нечего.
Продолжала увещевать я. Первой из клетки показалась голова, затем аккуратно шагнули две лапы и после всего подтянулся хвост. Секунда, последовавшая за выходом из вольера, показалась мне вечностью. Зверь стрелой резко метнулся ко мне, замер в паре сантиметров и обвил мои ноги хвостом, направив острый кончик в сторону Лезье и Эссиля. Шея, причудливо изогнувшись, как бы обогнула мои плечи и зависла над головой. Из распахнутой пасти раздалось жуткое шипение и мелькнул змеиный язык. Все это произошло быстро, но мельчайшие детали движение зверя, мягкое мерцание голубоватой шкуры не осталось для меня незамеченным.
Я осторожно взглянула на своих провожатых. Те активно пытались водрузить упавшие челюсти на место. Первым справился Лезье.
— Я впервые вижу этот феномен!
«Ишь какая я, полна феноменов под завязку!» — ехидно подумалось мне, смотря на растерянные лица мужчин. Первыми похожие слова прозвучали из уст Магистра, которые были связаны с моим кулоном.
— Не вы один. — раздался второй голос. — Вопрос только с чем это связано. Напрямую с тем, что виверна давно не была на свободе или же запахом глупостей от нашей юной леди.
На такой выпад я не могла не среагировать и, только открыла рот, чтобы ответить, вскинулся зверь. Молниеносный бросок в сторону Ирэля и около его горла в паре миллиметров замер острый хвост чешуйчатого чуда. Изящный поворот длинной шеи и вопрошающий взгляд в мою сторону — мол убиваю или пусть живет?
Решив попугать так нелюбимого мной темноволосого якобы в раздумье склонила голову набок, задумчиво прищурила глаза. Мужчина начал заметно нервничать, что выдавал скачущий туда сюда кадык. Лезье же и вовсе притворился статуей, боясь вдохнуть. Еще немного помучив неизвестность я благодушно велела не убивать и крылатая ящерка вновь оказалась в той же позе, в которой находилась до неразумной выходки Эссиля.
— Чтоб тебя! — в сердцах воскликнул он, потирая горло, возле которого секунду назад находился смертоносный кончик. — Он же ядовитый!
— Это не он, а она.
Моя уверенность в сказанном была вознаграждена лаской от ящерки, которая решила лизнуть меня в шею и потереться мягким чешуйчатым носом о щеку.
— Вы уверены, что она та, кто нам нужен? — тихонько спросил Лезье, с опаской косясь на наши нежности с виверной.
— Если и не был, то сейчас более чем. В остальном мне достаточно было слов Магистра. Не вижу дальнейшего смысла задерживаться. Выбор средства передвижения сделан и пора в путь.
— Еще раз обзовешь Искру средством, прибью! — пригрозила я.
Обидно слышать, как такое нежнейшее и красивое существо обзывают транспортом. Виверна поддержала меня тихим шипением. Ирэль едва заметно дернулся и скривился.
— Какие мы нежные.
«И это я уже слышала, только от Арамаиса» заметила я. Что-то все вокруг начали усиленно повторяться или моя память становится очередным феноменом.
— Искра, так Искра. Только не заводись. Я не очень хочу быть отравленным, нам еще столько дел предстоит. Без меня просто не осилишь.
— Извинения приняты. Искра, на выход.
Гордо задрав морду вверх, зверюга деловито потопала на двух лапах на выход, иногда взмахивая крыльями. Создавалась ощущение что она в восторге от происходящего и ее походку иначе как в припрыжку не назовешь.
Наша небольшая процессия вслед за виверной вышла на площадку перед пристройкой. Ирэль свистом подозвал свою мантикору, на которую усадил и Лезье. Когда только успел клетку открыть? Я аккуратно взгромоздилась на виверну, которая во избежание падения, придерживала меня своей мордой. С благодарностью потрепав свою питомицу по шее я перевела взгляд на мужчин. Оба настороженно наблюдали за моими действиями.
— Вам не страшно? — решился уточнить Лезье.
— Ни капельки, — не раздумывая ответила я, — она меня не тронет.
— Никак я сошел с ума и вижу сон.
— Это не сон, уважаемый, просто мы с Искрой приглянулись друг другу.
— Ну да, ну да. — рассеяно подтвердил Лезье.
— Женская дружба она такая. — многозначительны взгляд в сторону поверенного.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.