Приказано обезвредить - [71]

— Возможно, — кивнула девушка. — За два года я перечитала все «Подвиги» в библиотеке. Там такие повести печатают!.. Постойте, — задумалась, — начнем с публикаций Райнова. Это действительно болгарский писатель.

Нужный текст мы нашли довольно быстро. В журнале «Подвиг», № 4 за 1971 год. На 86-й странице повести Б. Райнова «Большая скука» я и прочел знакомый текст.

— Все сходится точно, — захлопнул я журнал.

Девушка молчала, ожидая дальнейших указаний.

— А теперь, — сказал я, — нам нужно узнать, кто в вашем колхозе выписывает журнал «Подвиг».

— Сейчас узнаем.

Библиотекарь позвонила в райотделение «Союзпечать», коротко изложила мою просьбу. Затем зачиркала карандашом по бумаге.

— Так, так. Спасибо.

Я взял листок. На нем значилось шесть фамилий: секретаря парторганизации, механика колхоза, главного инженера, учителя местной школы, тракториста и лесника.

По возвращении в Новоград-Волынский полковник Старцев созвал небольшое совещание. Окно в гостиничном номере было открыто настежь, но все равно стояла неимоверная духота. Полковник вытащил список владельцев охотничьих ружей. У пятерых из тех, что выписывали «Подвиг», тоже имелись ружья. «Выпадал» только учитель.

За окном забарабанил дождь. Сначала запахло нагретой пылью, потом свежестью листвы. Позвонили из областного управления. Медики утверждали, что смерть неизвестного наступила между тремя и четырьмя часами утра от выстрела в упор из дробовика. Уже затем убийца нанес жертве удары металлическим предметом.

— Итак, наша версия оказалась правильной, — задернул шторы полковник. — Придется завтра проверять всех пятерых подозреваемых.

Дождь на улице разошелся вовсю. В номере стало свежо и приятно. Мы напились чаю и разошлись по своим комнатам. Наутро по пути в колхоз заехали к прокурору, взяли у него ордера на обыск подозреваемых квартир.

Владельцы ружей, зная о случившемся, нисколько не обижались, когда мы просили предъявить их нам для проверки. Сами несли из кладовок, предлагали помощь милиции. Ничего не обнаружив по четырем адресам, мы направились к леснику, живущему в полутора километрах от села в крепком просторном доме.

— Ружье? — переспросил лесник. — Конечно, есть. Как же леснику без ружья?

— Принесите, — попросил полковник.

Оружие было тщательно смазано.

— Когда стреляли из него в последний раз? — поинтересовался я.

— Вечером. Лиса в курятник пробралась. Ну, я и пальнул.

Нашей просьбе принести журналы «Подвиг» удивился.

— Я их не берегу, — замялся. — Где-то валяются. Трудно найти.

— Мы можем помочь, — поднялся со стула полковник.

Журналы нашлись на чердаке. В знакомом мне четвертом номере была оторвана половина 86-й страницы.

— Так, — проговорил полковник, кладя журналы на стол. — Принесите нам ваши заряженные патроны.

Лесник исполнил приказание и сел в сторонке с сумрачным видом. Патронов было около десятка. Я вынул из них пыжи, расправил. Все они оказались из «Подвига». Когда клочки бумаги составили полстраницы, в ней не хватало еще кусочка.

— Что вы на это скажете? — спросил полковник.

— Ничего, — пожал плечами лесник.

— Теперь внимание! — Старцев взял у меня четыре клочка бумаги и заполнил ими пустоту. — Ловко подошли, а?

— Ловко, — тихо промолвил убийца и вытер рукавом катившийся со лба пот.

— Эти клочки бумаги были обнаружены на теле убитого.

Преступник будто окаменел.

С. Ф. Кошман, подполковник милиции в отставке СТОРОЖ АВДЕЙ ЕГОРОВИЧ

Мы не доехали до села Севериновка всего километра два, как наш «газик» окончательно застрял на дороге. Вдали, у самого перелеска, работали два трактора. Шофер побрел к ним за помощью.

— Ну, что будем делать? — спросил меня следователь Моргун, оглядываясь вокруг. — Подождем спасителей или двинем пешком?

Э, надо было нам выехать из Любара ранним утром, пока была скована морозцем апрельская грязь, но задержали срочные дела. Освободились только после 10 часов. Первый раз машина завязла сразу за райцентром. Помогли механизаторы Сельхозтехники. Подогнали гусеничный трактор и выволокли «газик» на сухое. Второй раз — когда форсировали разлившуюся безымянную речушку, а третий — в конце пути, у села. Уже и обед давно прошел…

— Не будем дожидаться спасителей, — махнул я рукой. — Вперед!

То и дело соскальзывая с утоптанной бровки дороги в сверкающие на солнце лужи и чертыхаясь, мы, наконец, добрались до желанных околиц. А вот и магазин, у которого толпится кучками народ. У самого крыльца знакомая личность — инспектор Пискун. Он прибыл сюда намного раньше нас и теперь оберегал следы преступников, чтобы их не затоптали любопытные.

— Правильное решение, — одобрил действия инспектора Моргун.

Следы виднелись прямо у крыльца. Это были четкие отпечатки сапог 42-го размера. Однако в магазин преступник проник сбоку, взломав дверь подсобного помещения. На дверном косяке белели глубокие царапины от орудий взлома. Инспектор развернул газету и осторожно выложил перед нами на скамейку, что стояла под стеной подсобки, рашпиль крупной насечки и косой резец кузнечного производства.

— В кустах нашел, — деловито сообщил он.

Из подсобки мы прошли в магазин. В торговом зале царил хаос. Товары с полок были сброшены, в углу валялись кирзовые сапоги разных размеров. На прилавке и под ним — ватные брюки, фуфайки, плащи, хлопчатобумажные костюмы, детские рубашки, майки, платья. Грабители, видимо, что-то искали.