Приказ - [66]

Альби от души рассмеялся.

— Вот ты, Мари, поносишь политику, — заговорил он доброжелательным тоном, — а сама, откровенно говоря, занимаешься тем же самым.

По тону его голоса Мари поняла, как именно ей следует действовать, и, мгновенно приняв решение, села Альби на колени.

— Ты прав, — шепнула она, наклонясь к его уху и обдавая его своим горячим дыханием, — не будем заниматься этой паршивой политикой. — И в тот же миг ее пухлые нежные губы впились в губы Альби.

Но тут, как назло, вернулась Сударыня и прервала их идиллию. После этого Мари уже не могла оставаться в доме и попрощалась с Сударыней, предварительно уговорив Альби зайти к ней сегодня вечером.

— Сегодня у меня соберутся замечательные люди, — соблазняла она Альби, — так что будет совсем неплохо, если ты познакомишься с ними.

Мари ушла, оставив в квартире запах своих духов, и этот аромат не давал Марошффи покоя, настраивал его на воспоминания. Оказалось, что этому дню было суждено остаться в памяти Альбина не только из-за визита Мари.

Спустя полчаса после ухода Мари Шлерн в квартиру Сударыни ворвался — более точное слово подобрать трудно — барон Гот. Его вторжение было настолько неожиданным и бурным, а поток слов, каким он разразился, таким обильным, что вдове и Альби ничего не оставалось, как молча дать барону выговориться.

Барон сначала на чем свет бранил телефонную связь, транспорт и беспардонность кучеров наемных экипажей, а затем как бы между прочим сообщил, что он, едва успев смыть с себя дорожную пыль, примчался сломя голову именно сюда.

Не переставая говорить, барон то и дело дотрагивался до Марошффи, ощупывал его руками, словно желая лишний раз убедиться в том, что тот жив, здоров и находится здесь.

Перебрав все второстепенные темы, он наконец заговорил о судьбе дочери.

— Эрика страшно переживала из-за тебя! — с патетикой заявил барон, обращаясь к Альби. — Более того, она прямо-таки извелась вся, много плакала, умоляла итальянские власти выдать ей разрешение на выезд в Австрию через Тироль, но так и не получила его. Тогда, она заручилась поддержкой наших хороших друзей в Швейцарии, которые пообещали достать ей такое разрешение у немцев, с помощью которого она доберется до Вены через Кемптен-Мюнхен, Розенгейм, Зальцбург, Линц…

Тут барон углубился в описание маршрута, как будто в данный момент в этом заключалось самое главное, и только потом заговорил о тех условиях, в которых жила все это время Эрика.

— Сынок, нужно было видеть Эрику в тот момент! Мне не хватит слов, чтобы описать это! — не умолкал барон Гот. — Были моменты, когда я подумал: не слишком ли неожиданно и не слишком ли в больших дозах обрушилось на Эрику радостное известие о твоем спасении? Я с трудом успокоил ее, Альби. Могу сказать тебе откровенно, что все это время моя дочь жила, подчиняясь приказам собственного сердца, которое, как ты знаешь, принадлежит безраздельно тебе одному. К сожалению, все ваши письма каким-то образом затерялись, а до нас дошло одно-единственное письмо. Его вручил нам майор Пожгаи, от которого мы и узнали о твоем спасении.

Альби открыл бутылку коньяку, и барон, как большой любитель благородных напитков, не отказался выпить. Когда же он выпил, то язык у него развязался еще больше и он заговорил, не особенно заботясь о том, в какие выражения облечь свои мысли:

— Альби, сынок, когда Эрика узнала, что тебя нет в живых, она несколько недель не находила себе места, никого не хотела видеть, ничего не желала слышать, ото всех пряталась и страшно страдала. Как раз в то время у меня появилась возможность поехать в Швейцарию. Мы собрались буквально за несколько часов и уехали, даже ни с кем не попрощавшись, что очень огорчало нас обоих, но мы решили, что сделаем это несколько позднее в письмах. Кроме того, мы вовсе не рассчитывали, что задержимся там надолго, к этому нас принудили обстоятельства. Ты же хорошо знаешь, что в военное время все планы и намерения целиком и полностью зависят от хода военных действий. Эрике швейцарский климат и перемена обстановки пошли явно на пользу, она быстро оправилась от недуга, к ней вернулось хорошее настроение. Жили мы там довольно неспокойной подвижной жизнью — ведь Швейцария за годы войны превратилась в своеобразную цирковую арену для дипломатов Запада и Востока, а также для всевозможных торговцев и различных делегаций. Чуть ли не каждый вечер нас куда-нибудь приглашали: то на ужин, то на концерт, то в театры. Разумеется, и мы принимали гостей, в большинстве случаев это были деловые люди, великолепные партнеры, вынашивающие массу планов и проектов. — Сделав небольшую передышку, следующую свою тираду барон Гот целиком посвятил Сударыне: — Финансисты, с которыми мне выпало счастье встретиться, все до одного пекутся о возрождении Европы, а им есть что возрождать. Прежде всего, они рассчитывают на сказочную конъюнктуру и готовы организовывать новые банки, промышленные предприятия и акционерные общества. Они готовы прокладывать железные дороги, создавать пароходные компании, крупные сельскохозяйственные фермы, закладывать шахты или же субсидировать все это. Не скрою, в их обществе я как бы расцвел, более того, как бы заново родился! — Тут барон снова сделал небольшую передышку, чтобы затем продолжить с не меньшим воодушевлением: — Ну а Эрика зарекомендовала себя моим великолепным партнером, она оказывала мне огромную помощь уже одним своим присутствием, в то время как я заключал выгодные договора и совершал сделки в интересах нашего государства.