Приказ - [55]
На трамвае они доехали до Октогона, наслаждаясь ласковыми лучами теплого осеннего солнца. Юци чувствовала себя совсем неплохо.
После тишины Заводской улицы пештские улицы казались особенно оживленными и шумными. Людей было такое множество, что ехать пришлось некоторое время на подножке трамвая. На улицах почти на каждом шагу попадались солдаты. Многие из них были калеками. Симпатичные сестры милосердия сопровождали отделение молоденьких солдатиков, по-видимому, на вечерний спектакль в какой-то театр. Все уличные тумбы для объявлений были обклеены официальными сообщениями и всевозможными плакатами:
«Остерегайтесь шпионов», «Соблюдайте чистоту!», «Препятствуйте распространению заразных заболеваний!», «Подписывайтесь на военный заем!».
Правда, плакаты, призывающие подписываться на военный заем, все, как один, были вдоль и поперек исписаны нецензурными выражениями.
По мостовым с грохотом проносились экипажи, из-под колес которых, отчаянно хлопая крыльями, вылетали во все стороны воробьи и голуби.
Однако, несмотря на страшную толкотню, в столице чувствовалась какая-то странная провинциальность: повсюду множество прохожих, но машин мало, витрины магазинов и лавок пусты, на окнах многих домов опущено выцветшее жалюзи. Не чувствовалось обычного оживленного столичного ритма, а сновавшие взад и вперед по улицам люди, казалось, не знали, откуда и куда они идут. Уже по одной их походке было видно, что все они бродят бесцельно.
Марошффи решил обратить внимание Юци на уличную суету и сказал:
— Присмотрись внимательно ко всему, а самое главное — к людям, и ты как бы увидишь их судьбу, ту таинственную силу, которая заставляет этих людей двигаться… — Сказал и внезапно замолчал, углубившись в свои мысли.
Несколько мальчишек тайком торговали сигаретами перед рестораном «Аббазия», на открытой веранде которого уже не было посетителей. Люди предпочитали сидеть в теплом зале. Улица Серечен, где почти на каждом шагу попадалась корчма или пивная, дышала на случайно свернувшего сюда прохожего алкогольным перегаром и вонючим запахом дешевого табака.
На условленное место они прибыли слишком рано и потому свернули на улицу Надьмезе, где не спеша прогулялись до самого собора, у сырых, покрытых плесенью стен которого горело множество маленьких свечек, зажженных верующими в преддверии дня поминовения усопших. Из собора доносилось пение.
«Революция… — подумал Марошффи, заглянув внутрь собора. — Кому она нужна? Уж не этим ли бедолагам, которые стоят здесь? Или, быть может, этим людям, идущим по улице. Но ведь это уже не люди, а тени!»
— Скажи, Юци, тебе нужна революция? — вдруг обратился Марошффи к своей спутнице.
— Конечно! Я жду ее с нетерпением, — не задумываясь ответила молодая женщина. — Любой организованный рабочий-социалист не может не хотеть и не ждать ее. Видите ли, — попробовала она объяснить, — сейчас важно не то, о чем пишут газеты, а то, о чем думают рабочие, и то, к чему они стремятся.
Марошффи не понимал или, вернее говоря, понимал слова Юци совсем не так, как она этого хотела. Он вкладывал в них иной смысл. Неожиданно его охватило сильное нетерпение, захотелось поскорее встретиться с неизвестным человеком, которому он может задать множество вопросов. И если этот человек ответит на все его вопросы, он, пожалуй, задумается.
Однако встреча так и не состоялась. Почти целый час они с Юци бродили по крохотному дворику, толкались то у одних, то у других ворот, но к ним так никто и не подошел.
Марошффи сильно нервничал, много курил, и скоро у него уже не осталось сигарет. Уже в который раз он спрашивал у Юци, не устала ли она, не хочет ли немного отдохнуть, зайти в какое-нибудь кафе.
На все его предложения молодая женщина отвечала решительным отказом и стоически ждала, надеясь, что Марошффи все-таки встретится с их руководителем.
В конце концов, прождав более часа, оба поняли, что оставаться здесь больше нет никакого смысла, потому что этим только привлекут к себе внимание полиции или шпиков.
— Пошли домой, — предложила Юци. — Видимо, что-то случилось, и товарищ, которого мы ждем, не смог прийти на встречу. Такое бывает, потом нас известят…
Они вышли на проспект Андраши, а оттуда свернули на проспект Ваци и медленно пошли по нему, словно все еще надеясь на встречу. Неугомонные воробьи громко чирикали, перелетая с дерева на дерево. Лошади, запряженные в экипажи, проезжали мимо, цокая копытами по мостовой. В окнах домов отражались лучи заходящего солнца.
У ворот одного из домов сидел старик дворник, держа в руках книжку Йокаи в дешевом переплете. Перелистав несколько страниц, он поправил сползшее с носа пенсне и продолжал чтение.
Навстречу Юци и Марошффи шли пожилые мужчина и женщина. Говорил мужчина, а женщина только слушала и тяжело вздыхала. Марошффи с удивлением заметил, что не разобрал ни одного слова, сказанного мужчиной, но зато прекрасно понял смысл вздохов женщины. Какой-то пьяный солдат стоял, прислонившись к кривому, исковерканному природой дереву, такие обычно рисуют на своих картинках японские и китайские художники. Солдат этот казался одиноким и был скорее похож на каменное изваяние, чем на живого человека. Не успели они дойти до поворота на улицу Фюрде, как со стороны Цепного моста появился омнибус. Альби и Юци обратили внимание на него только потому, что весь он был битком забит монашенками. Более того, святые девы сидели даже на его крыше. В своих белых одеждах, белых наколках и черных фартуках они, на удивление, были похожи на стаю ворон.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.