Приказ - [40]
Однажды ночью ему приснился странный сон: будто он лежит на топчане в мастерской огромных размеров, где в ряд стоит множество верстаков и работают похожие друг на друга как две капли воды рабочие. Все они казались какими-то мистическими фигурами, зеркальным отражением друг друга. Во время работы они непрестанно кричали:
— Хватит крови! Довольно крови!
Марошффи лежал на топчане, укрывшись одеялом, и был почти счастлив. Неожиданно в мастерскую ворвались измученные солдаты, вернувшиеся с фронта. Они все входили и входили, и казалось, им не будет конца. Все они были страшно худые, небритые, с горящими глазами. В их темных и глубоких глазных впадинах горел страшный красный огонь. Толкая друг друга, они проникали внутрь помещения и почти бесшумно кружили по мастерской.
«Немые они, что ли?» — подумал Марошффи, и вдруг из толпы на передний план выдвинулась высокая фигура майора Артура Метзгера.
— Становись! — рявкнул он громко и выстроил солдат в одну шеренгу. — Грудь вперед! Живот подобрать! Подровнять носки сапог! Равняйсь! Смирно!
Шеренга замерла. Конец ее потерялся где-то в голубоватой дымке. И тут перед солдатами появился барон Арц со своей свитой.
— Строй, смирно! — скомандовал майор Артур Метзгер, и бесчисленное множество сапог издало шаркающий звук.
На Арце был парадный мундир мирного времени, на голове — кивер с плюмажем. Справа от барона стоял адъютант с книгой в руках, а с левой — Эрика в ночной рубашке из тонкой прозрачной ткани, сквозь которую была видна ее прекрасная фигура. Красота Эрики буквально ослепляла присутствующих, лицо ее было несказанно красиво, от нее пахло теми же духами, что и от Арца.
Артур Метзгер отрывистым, лающим голосом стал отдавать рапорт командующему. Барон Арц, выслушав его доклад, как-то бочком двинулся вдоль строя, переходя от одного солдата к другому и каждого из них ударяя в грудь серебряной рукояткой стека, словно хотел проткнуть грудь каждого солдата.
— Сколько килограммов ты весишь, сынок? — спрашивал барон при этом.
В ответ каждый солдат звонким голосом громко выкрикивал:
— Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, я вешу пятьдесят кило!
— Пятьдесят кило, пятьдесят кило, пятьдесят кило, пятьдесят кило! — катилось по шеренге.
Барон Арц недовольно качал головой и говорил:
— Мало, мало, очень мало! — При этом он пыхтел, как паровоз, приближающийся к станции. — Очень мало, но я добьюсь, чтобы вы потолстели до нового наступления. Надо вам брюхо набить, чтобы вы выдержали новый штурм! — Арц продолжал идти бочком вдоль строя, неустанно повторяя: — Мало, мало, очень мало!
При этом он как бы плыл по воздуху, постепенно удаляясь, а рядом с ним шла Эрика в развевающейся ночной рубашке, из-под которой виднелись ее красивые ноги. Прелестная, как Афродита, Эрика курила, жеманно поднося к губам сигарету. Пепел она стряхивала прямо на стружки, валявшиеся на полу.
Солдаты, забыв об усталости и голоде, смотрели на нее не отрываясь и скрипели зубами, еле сдерживая бурлившую в их крови страсть.
Фигуры Арца и его сопровождающих становились все меньше и меньше, однако ответы солдат командующему звучали по-прежнему громко:
— Я вешу пятьдесят кило! Я вешу пятьдесят кило!
Адъютант Арца заносил их ответы в большую раскрытую книгу. Эрика бросала на солдат презрительные взгляды.
В конце концов огромная мастерская совсем опустела, всю толпу поглотила дымка, а вместо пятидесятикилограммовых парней появились палачи. Они вешали бараньи туши в петли, свисавшие с длинной продольной балки. Палачи пересмеивались, хихикали, а бараны кричали человеческими голосами. В этот момент раздался чей-то громкий вопль, и столяры, работающие на верстаках, стоявших вдоль стен, вдруг прекратили работу и отложили инструменты.
Внезапно, как на скатерти-самобранке, на верстаках возникли тарелки, от которых шел пар и распространялся аппетитный запах.
Марошффи застонал, ощутив голод, хотел позвать Эрику, но не смог. Звуки его голоса застряли у него в груди. Ему показалось, что кто-то сильно сдавил ему грудную клетку. Капитан захрипел. Он уже совсем задыхался, когда к нему медленно приблизилась Юци Татар. На ней было белое полотняное платье с красным поясом. Она села рядом с Марошффи на край топчана, от нее исходил запах свежескошенной травы. В голубых глазах девушки горели ласковые огоньки. Своими прохладными ладонями она погладила разгоряченный лоб Марошффи и мягким, приятным голосом спросила у него:
— Ты голоден?
Марошффи утвердительно кивнул.
Девушка вдруг склонилась над ним, и в это же мгновение в окно, вплыла мать Марошффи. Ее седые волосы растрепал ветер, внезапно ворвавшийся в помещение и принесший с собой запах болотной стоячей воды. У Сударыни был вид разгневанной фурии. Она закричала резким, неприятным голосом:
— Где мой сын? Я требую, чтобы мне вернули сына!
Сударыня смотрела прямо на Альби, но не видела его. Взгляды их встретились, но вдова по-прежнему не замечала сына. Ее глаза остекленели, они смотрели в пустоту, и она повторяла все громче:
— Я требую! Требую! Требую!
Юци навалилась на Альби всем телом, стараясь защитить его от порывов холодного ветра и шепча ему:
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях «самого опасного города мира» гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены на товары первой необходимости безбожно растут. Некогда успешный по местным меркам сотрудник издательства Аделаида Фалькон теряет в этой анархии близких, а ее квартиру занимают мародеры, маскирующиеся под революционеров. Аделаида знает, что и ее жизнь в опасности. «В Каракасе наступит ночь» – леденящее душу напоминание о том, как быстро мир, который мы знаем, может рухнуть.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.