Приговоренная. За стакан воды - [7]

В детстве мама объясняла мне, что нас называют «неприкасаемыми» потому что мы — потомки индусов низшей касты, обращенных в христианство, когда Пакистан приобрел независимость. Не знаю, как живут христиане в других местах, но в Пакистане мы всегда чувствуем себя чужими в собственной стране. Хотя правительство наделило нас равными правами с остальным населением, общество по-прежнему не принимает нас.

В нашем доме не было ни креста, ни иконы Девы Марии — только маленькая Библия, спрятанная под матрасом. Ни Ашик, ни я не умеем читать, но эта книга — наше сокровище, она записана у нас в сердце.

В ранний час, когда дети еще спали, Ашик проснулся и очень удивился, что я так встревожена.

— Чем ты занята, Азия?

— Ничем особенным… Просто думала о том, что произошло вчера. Я немного беспокоюсь, у нас же никогда не было проблем. Я боюсь, как бы чего не случилось.

— Ну что ты, не тревожься по пустякам, — ответил он, зевая. — По-моему, ты зря себя накручиваешь.

Проводив девочек в школу, я решила зайти к Жозефине. Как и у других христиан, живущих обособленно, у нас не так уж много друзей. Так обстоят дела во всех отдаленных деревнях Пенджаба. Мусульманские семьи не хотят общаться с нами, кроме Фарах, с которой мы видимся каждый день — ей все равно. Остальные жители деревни не проявляют враждебности, но большую часть времени не обращают на нас внимания. К счастью, мы не совсем одиноки, потому что в нашей деревне живет еще одна семья христиан. Мы делим с ними наши горести и радости, по возможности поддерживаем друг друга. Я содействовала появлению на свет ее троих детей, она также помогала мне при родах. Неподалеку, через две улицы от нас, жила акушерка, но она не хотела иметь дела с христианами.

Я не в обиде на нее: ей было страшно, она понимала, что из-за нас у нее могли возникнуть серьезные проблемы. Мы с Жозефиной хорошо знакомы, уже много лет вместе отмечаем большие христианские праздники, такие как Рождество и Пасха.

Жозефина живет всего в нескольких сотнях метров от нас. Я прошла немного по ухабистой улочке и вышла к ее воротам. По счастью, она была дома, развешивала белье во дворе. Я постаралась поздороваться как можно веселее.

— Доброе утро!

— Доброе утро, Азия! Какой приятный сюрприз. Заходи скорее, я принесу тебе чаю.

Жозефина всегда была в хорошем расположении духа — не то, что я. Ашик несколько раз упрекал меня в том, что у меня часто внезапно меняется настроение. И, наверное, это правда: мама говорила то же самое. Жозефина выше и солиднее меня, у нее красивое лицо, а в глазах читается великодушие, но с хитринкой.

— Ну что, Азия, как у тебя дела? — она поставила на стол две чашки.

— Не очень хорошо. Кое-что заботит меня, вот почему я пришла сегодня. Мне нужен твой совет.

Я рассказала о том, что произошло во время сбора ягод, не упуская ни одной детали.

— Хмм, — задумалась Жозефина. — Нам, христианам, лучше избегать таких столкновений с мусульманами. Ты же знаешь, за кого они нас принимают. Не надо было тебе вообще упоминать Пророка. Нам практически запрещено произносить его имя.

Ее реакция очень расстроила меня.

— Знаю, но они первыми начали нападать… вся эта история про оскверненный стакан воды…

— Успокойся, Азия, ничего не случится. Но впредь будь осторожней и не отвечай на их нападки.

— Конечно. И кстати, через несколько дней будет новый сбор. Я должна пойти, и так вчера потеряла 250 рупий. Ты не могла бы составить мне компанию? Я боюсь идти одна. Вдруг мне снова встретятся те женщины? Они, наверное, тоже будут там.

Жозефина задумалась.

— Ну, пожалуйста, соглашайся!

— Хорошо, — сдалась наконец она. — Я пойду с тобой.

— Спасибо! Спасибо!

Я была так благодарна, что захлопала в ладоши, прыгая по тесному дворику.

Через пять дней меня бросили в тюрьму.

Я оказалась за решеткой, в этой могиле без солнца и звезд.

Получается, я не видела звезд уже два года.

Первые месяцы я не понимала, что мне их не достает. Но потом осознала, что это неестественно — не видеть ни звезд, ни луны. Мне не хватает их почти так же, как солнечного света, деревьев, птиц.

В этой яме я словно в колодце без воды. Так хочется поздороваться с луной или солнцем, пусть всего лишь раз, только чтобы убедиться, что их не повесили. Мне хотелось бы любоваться этими жемчужинами, как раньше, когда летними ночами мы с дочерьми растягивались на «чарпаи» (так мы называем плетеные кровати) во дворе.

С 19 июня 2009 года я лишена самого важного в жизни — того, о чем мы не думаем, если не сидим в застенках.

Когда я зашла за Жозефиной, чтобы вместе с ней пойти собирать ягоды, у меня было легко на сердце. Мы взяли с собой по фляге воды, чтобы избежать проблем с колодцем. С того неприятного случая прошло четыре дня, и хотя я не часто выходила из дома, я не заметила, чтобы на меня как-то иначе стали смотреть или общаться со мной.

Подойдя к полю, я сразу узнала работавших там женщин и запаниковала.

— Жозефина! Смотри! Они там!

— Не переживай, веди себя естественно, не смотри на них, и все будет хорошо.

Я послушалась совета. Когда мы принялись за работу, Мусарат и остальные подняли головы, но сразу вернулись к сбору ягод, как будто не заметили нас.