Приглашение в социологию эмоций - [24]
Как подразумевалось в моих примерах, когнитивное глубокое исполнение часто используется в попытках подавить негативные или вызвать позитивные эмоции. Однако и противоположное также случается. Люди могут целенаправленно стараться возбудить негативные чувства (или по крайней мере некое сочетание негативных и позитивных чувств). Например, коллекторы вызывают у себя гнев на должников, называют их «бездельниками» и «мошенниками», не принимая всерьез их рассказы о проблемах со здоровьем или безработице [Hochschild, 1983, p. 143]. Студенты-медики специально фокусируются на ошибках пациентов в поведении и преувеличивают недостатки их характера с целью трансформировать чувство собственной неловкости в гнев и чувство превосходства [Smith, Kleinman, 1989, p. 63]. Полицейские (в частных беседах) высмеивают граждан, таким образом превращая свой стресс или разочарование (frustration) по поводу поведения общественности в гнев, а также в веселье и моральное превосходство [Pogrebin, Poole, 2003, p. 86]. Матери, которые обучают своих детей на дому и чувствуют себя перегруженными или замученными своими ежедневными заботами, могут изменить свое настроение, вообразив себе сожаление, которое они могут почувствовать (в последующие десятилетия), если упустят это важное время [Lois, 2013, p. 125–126].
Давайте вернемся к спортивным событиям и похоронам. В обеих ситуациях люди могут пытаться заменить относительно «хорошие» чувства относительно «плохими». Чтобы взбодриться и вызвать у себя боевой задор, спортсмены говорят себе: «Давай, проснись! Это важно! Ты должен побить этого придурка! Не будь лузером!» (мой знакомый игрок в теннис называет эту стратегию «прочистить свою з##ницу»). Подобным образом участники похорон могут заметить, что они отклоняются от эмоционального тона события. Чтобы соответствовать социальным ожиданиям и выразить глубокое уважение, которое они действительно питают к умершему, они могут пытаться вызвать у себя печаль, сосредоточившись на мыслях о смерти и потере: «Я больше никогда снова не увижу моего дедушку, а он был таким милым человеком! А я надеялся, что он придет на мой выпускной в колледже!». Это поможет создать желаемое чувство и подходящий эмоциональный дисплей, чтобы мысли не разбредались, например: «Отлично играет этот пианист. Интересно, какая будет еда на приеме».
Понятия телесного, экспрессивного и когнитивного глубокого исполнения не следует принимать буквально или слишком серьезно. Это просто термины, которые продуктивны для размышления над стратегиями, используемыми людьми для управления своими чувствами. Я уверен, что существуют и другие стратегии, которые не упомянуты в этом перечне. Если медитацию и гипноз считать способами управления эмоциями [Thoits, 1990], как и смех [Francis, 1994], купание, еду, сон [Albas, Albas, 1988b], азартные игры [Ricketts, Macaskill, 2003], то совершенно очевидно, что буквально любое поведение может быть концептуализировано как глубокое исполнение, если изменение своих чувств (хотя бы частичное) входило в намерения индивида. Вдобавок важно признать, что любое данное поведение может соответствовать одновременно нескольким типам стратегий глубокого исполнения. Например, некоторые люди слушают музыку, чтобы успокоиться, стать счастливее или зарядиться энергией [Wells, 1990]. Этот прием может быть как когнитивным (изменение мысленного настроя с помощью лирической музыки и уход от забот), так и телесным (изменение уровня физического возбуждения посредством музыкального темпа).
Несмотря на эти сложности, три выделенных типа глубокого исполнения – телесное, экспрессивное и когнитивное – помогают нам выделить другое, главное социальное измерение человеческих эмоций. Люди могут пытаться (и регулярно это делают) управлять переживаемыми эмоциями. С разной степенью успеха они манипулируют своими чувствами, чтобы соответствовать эмоциональным нормам и достигать других целей, которые они для себя поставили.
Управление эмоциями в межличностных взаимодействиях
До сих пор мы обсуждали поверхностное и глубокое исполнение преимущественно на индивидуальном уровне. Мои примеры были сконцентрированы на отдельных индивидах, которые модифицировали свой эмоциональный опыт и внешнее выражение эмоций (эмоциональный дисплей). Важно признать, однако, что управление эмоциями может быть межличностным – быть совместным, интерактивным «проектом». Двое или более людей могут «работать» над эмоциями в согласии или противоборстве друг с другом [Lois, 2003, p. 114]. Переживаемые и выражаемые чувства могут быть групповой работой с разной степенью согласия и доброй воли.
Когнитивное глубокое исполнение – модификация чувств через изменение хода мыслей или общего видения ситуации – можно легко связать с межличностным управлением эмоциями. Можно утверждать, что люди постоянно пытаются формировать чувства друг друга, стимулируя свои мысли о других участниках взаимодействия. Друзья, подбадривая нас, иногда произносят фразы типа: «Много еще рыбы в море» (после болезненного разрыва) или «Я уверен, что подвернется что-нибудь лучше» (после упущенного места работы), пытаясь совместно с нами поднять нам дух [Harris, 1997]. Бортпроводники хотят сделать так, чтобы пассажиры чувствовали себя расслабленно, безопасно, создать для них гостеприимную атмосферу [Hochschild, 1983]. Поэтому при демонстрации средств безопасности перед полетом они объясняют, что делать «в маловероятном случае посадки на воду…», а не говорят: «Если мы потерпим ужасное крушение над океаном…». Сравните это с тем, как инструкторы рафтинга называют жутковатыми именами бурлящие речные пороги («Чертова полумиля»; «Сатанинский изгиб»), чтобы вызвать волнение и небольшой страх у своих клиентов [Holyfield, Jonas, 2003]. Если обратиться к ветеринарам, которые усыпляют больных и старых животных, то, как только владельцы принимают тяжелое решение прервать жизнь своего питомца, они стараются облегчить чувство вины, которое могут испытывать владельцы: «Вы все сделали правильно… Многие люди делают ошибку, когда ждут слишком долго… а животное страдает. Видно, что вы любите Спайка и не хотите, чтобы он страдал» [Morris, 2012, p. 348].
В этой книге говорится об Исконной Вере и Стари у Южных Славян. Исследование, которое мы провели, не основывается на песнях, преданиях и обрядах, сохранившихся до сих пор, ни даже на письменных летописях. Главная особенность научного подхода, примененного в этой книге, это его опора на образные представления, которые у Южных Славян, совместно со многими другими народами, возникли со временем.
Это первая и, к сожалению, пока единственная книга в нашей философской литературе, специально посвященная обману – столь повсеместному явлению, пронизывающему все поры нашей личной и общественной жизни. Фундаментальная ценность правды понятна каждому. Но представьте себе, что произошло бы в жизни людей, в политике, экономике и т.п., если бы вдруг все люди перестали обманывать, говорили только правду? Автор ставил своей целью: рассмотреть и по возможности упорядочить чрезвычайно многообразные проявления обмана, осмыслить такие феномены как добродетельный обман, полу-правда, самообман, опираясь на философские, психологические, исторические материалы и произведения художественной литературы.
Книга представляет собой один из первых в отечественной научной литературе опытов междисциплинарного подхода к проблематике искусственного интеллекта. В ней рассматриваются философские, методологические, общетеоретические и социокультурные аспекты данной проблематики, обсуждаются актуальные задачи моделирования искусственного интеллекта в связи с рядом логических и математических вопросов и под углом соотношения искусственного интеллекта с естественным и современных разработок проблемы "сознание и мозг".
Никогда не уйдет в прошлое интерес к познанию происхождения и последующей эволюции уникального человеческого вида. От древесной обезьяны до человека разумного — дистанция огромного размера. В настоящем издании она заполняется известными и новейшими материалами по истории антропологических знаний о движущих силах и закономерностях развития семейства гоминид, адаптивном полиморфизме вида гомо сапиенса, его расовой структуре, перспективах развития.
Технологии захватывают мир, и грани между естественным и рукотворным становятся все тоньше. Возможно, через пару десятилетий мы сможем искать информацию в интернете, лишь подумав об этом, – и жить многие сотни лет, искусственно обновляя своё тело. А если так случится – то что будет с человечеством? Что, если технологии избавят нас от необходимости работать, от старения и болезней? Всемирно признанный футуролог Герд Леонгард размышляет, как изменится мир вокруг нас и мы сами. В основу этой книги легло множество фактов и исследований, с помощью которых автор предсказывает будущее человечества.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
С тех пор как глобальная волна («третья волна») демократизации достигла пика на рубеже 1980‑1990‑х годов, тема демократизации стала важнейшей для понимания современного мира политики. Неслучайно во многих бакалаврских и постдипломных учебных программах по политической науке и международным отношениям появились учебные курсы по политическим изменениям и демократизации, но при этом предложение высококачественных учебников по данной тематике остается ограниченным. Настоящее учебное пособие восполняет указанный пробел, доступно и в систематизированном виде знакомя студентов и всех интересующихся современной политикой с теоретическими и практическими аспектами политических изменений и демократизации.
Учебник «Что такое антропология?» основан на курсе лекций, которые профессор Томас Хилланд Эриксен читает своим студентам-первокурсникам в Осло. В книге сжато и ясно изложены основные понятия социальной антропологии, главные вехи ее истории, ее методологические и идеологические установки и обрисованы некоторые направления современных антропологических исследований. Книга представляет североевропейскую версию британской социальной антропологии и в то же время показывает, что это – глобальная космополитичная дисциплина, равнодушная к национальным границам.