Приёмыши революции - [62]

Ицхак присел с ним рядом — на расстоянии примерно таком, в какое поместился бы ещё один человек, не слишком близко и не слишком далеко.

— И это было бы лучшим подарком для тебя, понимаю. Знаешь, я мог бы попробовать угадать, и если я попаду в точку — ты не будешь виновен в том, что выдал мне секрет, а я буду знать, чего и ни при каких обстоятельствах не упоминать при посторонних. Аполлон Аристархович сказал о тебе, что ты сирота и воспитывался в приюте, но это ведь вовсе не значит, что ты одинок, что ты никого не любил и никто не любил тебя. Как не значит наверняка и того, что ты именно сирота. Быть может, твоя мать, когда-то отказавшаяся от тебя, решила тебя разыскать? Или речь о ком-то, кто во время твоей жизни в приюте стал тебе дорог, друг, или какая-нибудь девочка?

— Скорее, пожалуй, первое, чем второе, — пробормотал Алексей, снова испытывая нравственные страдания от невозможности быть до конца откровенным с участливым собеседником и желания, чтобы в самом деле он как-нибудь угадал всю полноту картины, только чтобы это, конечно, не привело ни к каким нежелательным последствиям для его близких.

— Не мать, отец? Или кто-то ещё из родственников? Или может быть, какая-то семья пожелала взять тебя на воспитание, но по какой-то причине не успела это сделать? Я не знаю, конечно, и не могу знать, по какой причине обстоятельства твоей жизни требуют тайны, но я верю, что эти причины есть. Как бы то ни было, если есть люди, которым не безразлична твоя судьба — это великое сокровище, которым ты уже обладаешь, какое бы расстояние ни разделяло вас. Я слышал истории о том, как люди, дорогие друг другу, преодолевали расстояния, множество испытаний и опасностей, иногда долгие годы, чтобы однажды воссоединиться. Может быть, половина этих историй и сплошная выдумка, но хотя бы часть-то правдива. Ты знаешь, что мой народ когда-то сорок лет шёл к земле обетованной. Если подумать, любой сдался бы давно. Они ведь не сдались и нам сдаваться не следует.

Планы Аполлона Аристарховича бывали достаточно скромны и жизненны, именно поэтому он не терпел сколько-то существенных отступлений от них. Утром 12 августа по новому стилю Алексей проснулся от того, что ноздрей его достиг букет невероятно приятных, возбуждающих аппетит ароматов. Что-то мясное с пряностями и что-то сладкое, сдобное… И судя по звукам из гостиной, туда выдвигают из комнаты мальчиков стол, с которого временно выселены их законченные и не законченные поделки.

За время жизни здесь он успел убедиться — можно позволить сгореть всем поваренным книгам на свете, если рядом с тобой есть Лилия Богумиловна. Эта женщина обладала способностью сотворить нечто невероятно вкусное практически из ничего. Каким бы Аполлон Аристархович ни был важным лицом в науке, в общегородской жизни он был на тех же основах, что и любой человек, и так же ощущал на себе трудности, вызванные тяжёлым положением в стране. У него были, конечно, некоторые льготы ввиду находящихся на его попечении иждивенцев, но и при этом Анна нередко возвращалась домой и разводила руками:

— А масла не было. Когда успели расхватать…

Лилия Богумиловна кивала, прибавляя, что место-то, где можно этого масла купить, знает, но в цену оно такую, что купила бы исключительно для того, чтоб этих дельцов в этом масле сварить.

За счёт какого такого волшебства эта удивительная женщина из серой муки, мелкого, точёного червяком картофеля и каких-то скудных мясных обрезков умудрялась создавать не только съедобные, но и очень вкусные блюда, не мог дать ответ даже Аполлон Аристархович, разве что отмечал высокую, хотя и не главенствующую, роль специй. Мясной суп был, действительно, остреньким, Алексею на зуб попался, кажется, горошек перца и аж вышиб слезу. Лилия Богумиловна сообщила, что рецепт её бабки, знавшей толк в том, как выжить, когда выживать особо не на что, она же научила варить сытную кашу, которая составляла в доме традиционный завтрак и про которую Аполлон Аристархович сказал, что рецепт следует послать на фронты и тогда армия наша будет несомненно непобедимой.

— Ну, коли уж мы не подвергаем сомнению евангельское чудо с умножением хлебов и рыб, то должны допустить, что чудеса могут случаться и в наше время. Несомненно, способ умножения мяса в супе был вашей досточтимой бабке известен и унаследован в свой черёд вами.

Гвоздём кулинарной программы, однако же, был, и это было логично, именинный пирог. Начинённый яблоками и изюмом, пышный и ещё горячий, он и смотрелся на столе настолько великолепно, что Алексей долго не решался покуситься на него с ножом — просто рука не поднималась на это румяное произведение искусства.

Всё это походило на чудо, созданное персонально для него, и, когда проследив за его взглядом, Лилия Богумиловна торжественно предложила его рукам нож для разрезки угощения, глаза мальчишки засияли ещё более того. На вкус пирог был даже более восхитительный, чем все сладости прежней жизни, а, может, ему так показалось, но хрустящее и в то же время какое-то рассыпчатое тесто, сладкая начинка и весёлые разговоры обо всем на свете заставили забыть утренние переживания.