Придворное общество - [59]
Для придворной знати, не исполняющей более никаких функций власти, дистанцирование становится самоцелью. Тем же оно является и для короля, ибо он безусловно считает себя и свое существование смыслом государства.
«Раньше, — считает один из оппозиционеров[111], — говорили только об интересах государства, о нуждах государства и о сохранении государства. Сегодня же говорить так было бы оскорблением королевского достоинства. Король занял место государства, король — это все, государство же отныне — ничто. Он — идол, которому приносят в жертву провинции, города, финансы, великих и малых, короче — все».
Как и для его дворянства, так и для самого Людовика XIV, его собственное существование в качестве короля есть безусловная самоцель. Но подобное существование предполагает монополию господства как один из своих атрибутов. Поэтому если король смотрел на этикет с точки зрения своего господства, то, в конечном счете, целью господства был опять же он сам, его жизнь, его слова, его честь. Таким образом, самым наглядным выражением этой всецелой направленности государства на особу короля и на ее возвышение или обособление является этикет.
Никакой инструмент господства невозможно понять, не рассмотрев структуру пространства, для которой он предназначен и условиям которого он должен соответствовать. Здесь перед социологами встает свое образная задача. Необходимо исследовать двор как систему господства, которая, как любая другая такая же система, предписывала тому, кто желал властвовать в ней или из нее, совершенно специфические пути или средства господства. Несомненно, двор был только одним фрагментом обширной сферы господства короля. Он представлял собой — не вполне, но до известной степени — ядро всей системы господства, посредством которого король управлял всем остальным.
Задача поэтому заключается прежде всего в том, чтобы прояснить это первичное пространство деятельности короля, являющееся в своей структуре системой господства. Затем следует ответить на вопрос: как возникает двор в связи со структурой сферы господства и почему он непрерывно воспроизводился в течение жизни многих поколении таким, каким мы его сейчас видим?
Структуру системы господства определенного типа, то есть как системы взаимозависимых людей, можно определить почти с такой же точностью, с какой естествоиспытатель определяет структуру специфическое) молекулы. При этом, однако, не следует утверждать, будто предмет науки и предмет социологии являются онтологически тождественными. Этот вопрос здесь и не подлежит обсуждению. Сравнение это служит здесь лишь тому, чтобы четче и нагляднее показать представляющийся социологу образ предмета. Любое поле господства можно представить как переплетение взаимозависимых людей и групп людей, которые действуют сообща или друг против друга во вполне определенном направлении. В зависимости от направления давления, которое оказывают друг на друга раз личные группы данного поля господства, от характера и силы зависимости всех людей и групп людей, составляющих данную систему господства, можно, — как это будет показано в дальнейшем, — выделить различные типы полей господства. Итак, как же обстоит дело со взаимной зависимостью людей при дворе, выступающем в качестве сферы господства короля?
Король находится в структуре своего двора в своеобразной ситуации. Любой другой человек при дворе подвергается давлению снизу, со стороны равных себе и сверху. Лишь один король не ощущает давления сверху. Но давление на него со стороны людей, низших его рангом, бесспорно, не так уж мало. Оно было бы невыносимо, оно в то же мгновение раздавило бы его, превратило в ничто, если бы только все стоящие под ним придворные группы получили одно направление, а именно в равной мере против него.
Но они не однонаправленны. Потенциалы действия его подданных, определяющиеся их взаимозависимостью, в значительной мере направлены друг на друга, в результате чего в своем действии на короля они взаимно уничтожаются. Это относится в более широком смысле, о котором здесь, однако, мы не будем говорить, и ко всей сфере королевского господства. В более узком смысле это непосредственно относится ко двору как первичной сфере деятельности и господства короля. Здесь до известной степени имеет место не только индивидуальная конкуренция за возможности престижа, здесь соперничают друг с другом и различные группы: принцы и принцессы крови — с узаконенными внебрачными детьми короля, а с ними — герцоги и пэры. Как самостоятельная группа, действу ют министры, выдвинувшиеся из буржуазии, а часто и из «дворянства мантии». Они также всецело принадлежат двору; они не смогут удержаться, если не поймут неписаных законов придворной жизни.
Эти и многие другие имеющиеся здесь группы сами в то же время раздроблены. Люди различных групп и званий объединяются друг с другом — одни герцоги, министры и принцы, отчасти при поддержке своих жен, объединяются против других. Кружок дофина, фаворитка — все они бесконечно вторгаются в неустойчивую, со множеством персонажей систему общественных связей.
