Приднестровский беспредел - [9]
Ополченцев на «Вороне» было человек тридцать. Расположившись в окопе справа и слева, они курили, негромко разговаривали, разложившись на ящиках, играли в карты. Кое-кто чистил оружие. «Хорошая мысль,» — подумал Миха, поднялся и, пригибаясь, побрел по окопу в ту сторону, где, как он помнил, находился Дима, командир взвода.
— Что случилось? — нахмурился Дима, когда Миха плюхнулся на матрас рядом с ним.
— Да ничего, ничего. Все нормально… Мне бы масла оружейного да ветошь…
— На.
Миха устроился поудобнее и привычно начал разбирать автомат.
— Слышь, Дима… — нерешительно заговорил он. протирая затвор.
— Что?
— А чего тихо-то так?
— Поори чего-нибудь.
Миха улыбнулся.
— Прости. Неправ. Но только, знаешь… как не война, в натуре. Я, честно говоря, другого ожидал… А здесь все как-то… по-домашнему, что ли.
— Погоди, еще наслушаешься…
— Да? Правда? — язвительно спросил Миха.
— Ночная война, — сказал Дима, поднимая красные от бессонницы глаза. — Днем — затишье. Иногда минометы с той стороны постреляют. Иногда бэтээры покатаются. Иногда «скорпионы» попрут. А так… Ночная война. Понял?
— Понял, — кивнул Миха, потом, подумав, спросил: — А чего окопы такие прямые?
— Траншеекопателем рыли.
— Знаешь, Дима, я, конечно, не спец, — осторожно начал Миха, — но окопы по-другому рыть надо.
— Как это по-другому?
— Ну, того… кривые. С углами. Чтобы если в окоп попало, то не поубивало всех.
— Слушай, Собакин, не гунди над ухом, ладно? — сморщился как от кислого Дима. — Место в окопе я тебе определил? Определил. Вот и вали отсюда. А не хочешь воевать, так сдавай ствол и катись к едрене фене. Только не гунди… И двух часов на позициях не пробыл, а туда же. — Военспец х…
Миха тяжело вздохнул, собрал автомат и побрел на свое место. Рухнув на матрас рядом с Митяем, он для разрядки пробурчал под нос стандартный набор матов и приготовился ждать начала ночной войны…
С наступлением сумерек люди в окопе ожили. Сперва по рукам пустили трех литровые банки отличного местного вина. Это было сделано так методично, что наводило на мысль о давным-давно сложившемся ритуале. Голоса зазвучали резче, жесты сделались энергичнее.
Потом, подкрепившись, люди занялись подготовкой к бою. Они снимали автоматы с предохранителя и — у кого были — выкладывали на край окопа гранаты. Поддаваясь общему настроению, Миха почувствовал легкую тревогу. Он дослал патрон в патронник, проверил, свободно ли вынимаются из карманов гранаты, потом чиркнул спичкой и закурил.
— Потуши, — сейчас же зашипел Митяй. — Или присядь. Засекут ведь.
— Ах, блин! Точно… — пробормотал Миха, падая на корточки. «Как ребенок, в самом деле».
В этот момент все и началось. Разом грохнуло несколько пушечных выстрелов, потом короткая пауза, и вот уже затарахтело, затарабанило со всех сторон автоматическое оружие.
«Ух, еб…» Миха осторожно высунул кончик носа из окопа. Сгущающуюся темноту дырявили во всех направлениях светящиеся нити трассеров, то там, то тут оглушительно взрывались огненные шары, а в небе справа и слева появилось кроваво-красное зарево. Миха попытался проследить направление трассирующих пуль, но они летели совершенно бестолково, и все — как ему показалось — метили точно в него. В желудке сделалось холодно и липко, ноги ослабели. Казалось, он совсем один в этом огненном вихре, голый, беззащитный, а «калаш» в руках — просто бестолковая железяка. Миха почувствовал себя пигмеем, скорчившимся под ногами сражающихся гигантов. Что толку от автомата, когда тут такое творится? Куда стрелять? Где свои? Где чужие? Он совершенно не соображал, что происходит. Он бестолково дергался в разные стороны как маменькин сынок, впервые попавший в уличную драку и не понимающий, откуда, с какой стороны на него сыпятся все эти удары. Хотелось все бросить, упасть на дно окопа и прикрыть голову руками.
Но Миха все таки нашел в себе силы разогнуться. В основном из-за стыда, конечно. Из-за стыда перед соседями, прилипшими к прикладам своих автоматов где-то высоко-высоко, у гребня окопа. Проклиная тот день, когда ему пришла на ум мысль сделаться героем, он поднял голову и примостил ствол автомата на бруствере. Соседи справа и слева уже посылали очередь за очередью в самую гущу сада, где в рваных вспышках выстрелов двигались неясные тени.
Совсем близко над головой что-то свистнуло. Миха инстинктивно пригнулся, потом снова вынырнул на поверхность. Впереди, кажется, рукой подать, разорвалась граната, и осколки вжикнули над самым бруствером. Миха дернулся в сторону. Как будто можно увернуться от осколка или пули! Но тело было сильнее его. И тело очень хотело жить. Где-нибудь там, где всего этого нет. Тело привалилось к стенке окопа и дрожало мелкой, противной дрожью. «Ах ты, козлина гребаный… Ах ты, чмо поганое…» — ругал он себя и оглядывался по сторонам — не заметил ли кто-нибудь его трусости. Но никому не было до Михи никакого дела. «Все воюют… Один ты… чмо…» Эта мысль придала ему бодрости. Он покрепче стиснул автомат и, не целясь, выпустил в сторону сада одну за другой две длинных очереди. «Да что ж ты делаешь, придурок… Тебя что, стрелять не учили?.. Солобон…» Миха глубоко вздохнул. Задержал дыхание. «Спокойно… Спокойно… Все нормально…» Да где же нормально?! — беззвучно орало тело. «Заткнись… Все нормально… Значит так… Короткие прицельные очереди… Жми на курок плавно… Расслабься…»
Книга молодого писателя Валерия Примоста — это плод его личного опыта и мучительных раздумий. Она повествует о жизни солдата в Забайкальском военном округе серединиы восьмидесятых, о давящем человеческие судьбы армейском механизме. Это обнаженный до крика рассказ о том, чего не может быть между людьми, о том, какая хрупкая грань отделяет человека от нечеловека, от человека, превратившегося в одноклеточное либо в хищного зверя.
«…Никак не могу поверить, что эти четыре года уже закончились, закончились навсегда, что никогда мне не носить х/б и курсантских погон, что всё это безумие уже позади. Я свободен! Свободен! Я сам себе хозяимн! И в моей жизни никогда больше не появятся огромные гулкие помещения казарм, и отрывистый лай команд, и сверкающие полы ненавистного туалета, и красный свет гауптвахты… Ничего этого уже не будет. Никогда. И ещё. В моей жизни никогда больше не будет Джафара. Что может быть лучше в подлунном мире?».
Требуется вычитка, желательна сверка с бумагой — много ошибок OCR, вычитано глава 6–9.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
1946, Манхэттен. Грейс Хили пережила Вторую мировую войну, потеряв любимого человека. Она надеялась, что тень прошлого больше никогда ее не потревожит. Однако все меняется, когда по пути на работу девушка находит спрятанный под скамейкой чемодан. Не в силах противостоять своему любопытству, она обнаруживает дюжину фотографий, на которых запечатлены молодые девушки. Кто они и почему оказались вместе? Вскоре Грейс знакомится с хозяйкой чемодана и узнает о двенадцати женщинах, которых отправили в оккупированную Европу в качестве курьеров и радисток для оказания помощи Сопротивлению.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.