Прибайкальская кадриль - [9]

. В самом Ростове?

Саня. В Богаевском районе. Скоко там километров? Десять или семисят от города?

Макеевна. Я почем знаю?

Саня. И я не помню. С женами, с детями… всем кагалом уехали и живут. Так?

Макеевна. Далеко забрались.

Саня. Ну, так получилось. Край-то богатый, урожайный. Дак вот, раз в два года, а к нам, в Сибирь, погостить заявлялись. А теперь и не выберешься. На один билет полгода упираться. Это жизнь?

Макеевна. Может, лучше станет когда-нибудь?

Саня. Так не видать чё-то, чтоб лучше. Хуже и хуже, это видать.

Макеевна. И без очков, правда.

Саня. Я, слышь, локаторы настрою на радио: почем там нынче билеты…

Макеевна. А почем?

Саня. Дак там инфляция! В какую дырку ни ткнись… Везде. Теперь токо ее и караулю. Для роцтвенников совсем места в голове не осталось, одна инфляция на уме.

Макеевна. А я, дядь Саня, раньше думала — она хорошая.

Саня. Кто?

Макеевна. Она, инфляция.

Саня. Да ты чё-о?!

Макеевна. Правда — правда! Еще когда телевизоры работали, еще вышка неопрокинутая стояла, передавали, мол, шахтерам из-за инфляции большу — ущую зарплату дали, которая им и не снилась. Вот, думаю, до нас бы скорей добежала эта инфляция. Ну, не дура?

Саня. И слова-то такого раньше не знал.

Макеевна(укоряя себя). Правда — правда! Разве я думала когда, что чужие кирпичи начну тягать? Никогда не думала.

Саня. А я с утра самого употреблял? Почти непьющим считаюсь, а счас предложи — не откажусь. Жадность откуда-то появляется.

Макеевна(с азартом). Жадность, точно, жадность! Иной раз в гостях начнут угощать… Ем — ем, ем — ем, уж пища у самого горла стоит, а все наворачиваю, будто последний раз в жизни еду ем. Со стыда готова сгореть, а все равно кусаю. Раньше ничего подобного за собой не замечала.

Саня. Может, голодная просто?

Макеевна. Да нет, вроде, не пустой желудок. Может, я одна такая?

Саня. А я? Вот поднеси мне счас рюмашку… Думаешь, откажусь? Попробуй поднеси, поглядим.

Макеевна. Ничего нет, дядь Саня.

Саня. А чё?

Макеевна. Думаешь, у меня тут завод водочный?

Саня. Не, к примеру, к слову. (Со слезой в голосе, не сразу.) И с Валей ссоримся в сто раз чаще… Вам кажется, мужики во всем виноваты… А я, к примеру, причем? Всю жизнь ишачил на пароме, как этот… Еще и виноват. Говорят, психика у народа должна быть другая. От неправильной народной психики, мол, беды, трудности неожиданные… Ну, вы там сначала свою психику замените. Вы-то знаете, где эти психики раздают, а нам другую брать неоткуда.

Макеевна. Народ и будет сидеть сложа руки, конечно.

С улицы послышался голос Николая: «Макевна! Ты там дома?!»

Саня. Колька! Куда — нить спрячь меня! (Забегал по двору.)

Макеевна. Да не он.

Саня. Хоть куда — нить!..

Голос Николая. Макевна!

Макеевна. Правда, он. Ну и Бог с ним! Тебе-то чё переживать?

Саня. Заподозрит что-нибудь про нас и обидится за Лидию. Изменил, предал, скажет, жену его.

Макеевна. Ну, беги в избу, что ли. Под кровать там залезь и умри.

Саня. Ага. (Скрывается в доме.)

Входит Николай.

Николай. Ты чё не отзываешься? Чуть глотку не сорвал.

Макеевна. В доме-то не слышно. Как услышала — вышла. Здравствуй, дядь Коля.

Николай. Здоров.

Макеевна. Однако, за деньгами пришел?

Николай. Какими?

Макеевна. За кирпичи, «какими»… Ой, спасибо тебе, дядь Коля.

Николай. За что?

Макеевна. Что прищучил меня с кирпичами. Сроду воровкой не была, заела бы совесть, начисто заела. Я уж от тебя деньгами, не водкой откуплюсь. Ладно? А то в доме шаром покати, ни бутылочки.

Николай. Может, где притаилась одна?

Макеевна. Все углы обшарь — не найдешь.

Николай. Не, на всякий пожарный… Бывает, поставишь, затыришь куда-нибудь, а потом найти не можешь. Зимой на огороде бутылку заначил, а утром снег… как навалил… Не знал, мативо, где искать.

Макеевна. Нашел?

Николай. Ну — дак, снег растаял весной, нашел. Сама себя выказала. Давай поглядим?

Макеевна(с обидой). Какой же ты все-таки человек недоверчивый. Из-за одного проступка прямо веревки готов вить. Иди, гляди!

Короткая пауза.

Николай(осторожно). Макевна, а ты ничего больше случайно… на нашей улице не прихватывала?

Макеевна. Кого? Когда?

Николай. У Арефьевых, у Валентины.

Макеевна(посмотрев на дверь дома). У дяди Сани?

Николай. Ну, на их половине, у Вали. Какая-то пропажа у них произошла крупная. ОМОН хотят из города вызвать… Те шерстить начнут — муравей не проскочит.

Макеевна(задохнувшись от негодования). Ах он!.. Ах, хитрюга! Сидит, мозги заправляет! Химия у него на небе, тревожность в положении… Ах он!..

Николай. Да погоди. Про кого забегала? Э, Макевна!

Макеевна. И что… перемены у вас какой, переворота не было? Жена твоя где?! Теть Лида где?!

Николай. Да вон, на ваш колодец за водой…

Макеевна. Не девал ее никуда?

Николай. Она первая тебя куда-нибудь денет. А что?

Макеевна. А то! Зачем мне про перемены — обмены заливать, если на самом деле в подозрении меня держат?! Всю жизнь теперь в уголовках ходить из-за твоих кирпичей? Из-за глины какой-то всю репутацию потеряла! (Плачет.) Какого ляда вы с ими расшиперились?

Николай. С кем?

Макеевна. С кирпичами долбаными! Столько дней лежат… без движения, конечно. Думаю, может, и не очень им надо. Другие машинами, целыми составами тягают… По сравнению, что я сделала-то? Слезы! И расплатилась.