Прибалтийский излом (1918–1919). Август Винниг у колыбели эстонской и латышской государственности - [3]

Винниг обзавелся связями в военной среде и смог преодолеть известное недоверие кадровых офицеров к «безродному сброду», которым до войны в армейской среде считали любого социалиста. Военная усталость в германском обществе и резкая критика тяжелых испытаний в безнадежной войне привели в 1916–1917 гг. к распаду СДПГ, как и многих других европейских социал-демократий. Почти 40-летний Винниг, успешно избежавший фронта, – хотя мог бы пойти добровольцем, как некоторые из его единомышленников, – осознавал растущую популярность ультралевых и антивоенных лозунгов. Но на поводу у конъюнктуры не пошел, напротив, проникаясь все более националистическими воззрениями. Как и большинство его однопартийцев, большевизм он ненавидел и главной своей задачей полагал борьбу с его экспансией любой ценой. Политические перемены в Германии были неизбежны, а явное военное поражение Центральных держав наконец открыло перед социал-демократами возможность прямого участия в правительстве и внешней политике. Одним из первых ответственное назначение получил и А. Винниг, став в октябре 1918 г., еще при последнем кайзеровском правительстве Макса Баденского, специальным эмиссаром в Прибалтике, которую тогда попытались готовить к сопротивлению большевистскому вторжению, неизбежному и скорому.

При всей оправданности критики в адрес германской оккупационной политики шансов исправить ее наследие у Виннига не было вовсе. Он прибыл в Ригу и Ревель слишком поздно, а вплоть до начала ноября 1918 г. необходимости в резкой перемене курса в отношении эстонских и латышских националистов в германских штабах почти никто не ощущал. Не слишком готова была рисковать прямым конфликтом с оккупантами и местная элита – тем более что господствующие позиции в регионе исторически занимали балтийские немцы, не намеренные в большинстве своем допускать формирования национальных государств. Новый эмиссар из Германии никакого «прибалтийского опыта» не имел, опираясь лишь на свою краткосрочную поездку накануне и поначалу не подозревая обо всех нюансах сложившейся за время германской оккупации расстановки сил. Но это не помешало ему «врезаться» в местную политику с места в карьер. У социалиста и бывшего пролетария А. Виннига были неплохие шансы как у посредника, но вплоть до краха кайзеровского режима возможностей для радикального пересмотра прежней политики Германии в Прибалтике он не имел.

Все изменили Ноябрьская революция, крайне быстрое революционное разложение войск 8-й германской армии в Прибалтике, растерянность штабов и беспомощность образовавшихся германских солдатских советов. Только теперь опытнейший партийный функционер оказался на гребне событий, фактически присвоив недостававшие полномочия, ссылаясь на поддержку его пришедших к власти в Берлине однопартийцев. Он стремился (и довольно удачно) стать «прибалтийским Носке», то есть обуздать мятежных солдат, сохранить минимальный порядок и не допустить прорыва к власти ультралевых. Пользуясь флером старого социалиста и статусом депутата еще с довоенных времен, он легко обретал доверие и солдатской массы, и местных социалистов, и дезориентированных штабных офицеров. В достижении главных его целей – сохранения всех тех позиций Германии на Востоке, что еще казалось возможным спасти, недопущения большевизма на Запад и успешной эвакуации военного имущества, сырья и продовольствия с тех территорий, что проигравшим в Великой войне придется покинуть, – независимость Латвии и Эстонии для него была лишь средством, впрочем, как и для прибывших в регион первых британских эмиссаров. Это и характеризует отношения автора этих мемуаров к населению Остзейского края – более чем что бы то ни было.

Август Винниг в латышском и эстонском пространствах публичной истории – по большому счету фигура забвения и умолчания. Однако в научно-популярной литературе и публицистике все же встречаются краткие упоминания о нем, о его деятельности и… о потребительском, если не сказать – цинично-утилитарном отношении к нему, распорядителю реальной власти и денег, пусть и в недолгий период ноября 1918 – февраля 1919 г. В Латвии с его активностью связывают главным образом признание пореволюционным Берлином первого временного правительства Ульманиса. Наиболее показателен, на наш взгляд, пассаж из юбилейного панегирического издания 2012 г., посвященного 135-летию Ульманиса[2]. В нем отмечается следующее:

«Вечером 18 ноября 1918 года К. Ульманис и Г. Земгалс передали официальное сообщение о провозглашении Латвийского государства также и генеральному уполномоченному (бывшему государственному комиссару) в Риге Августу Виннигу (Winnig) (1978–1956). Роль А. Виннига в Риге, несмотря на провозглашение независимого государства, была велика – он был ответственен за остававшиеся на территории Латвии вооруженные силы Германии, более того, ему были доступны также германские финансовые средства. 25 ноября 1918 года было получено официальное согласие министра иностранных дел Германии, в котором сообщалось, что германское правительство признает Народный Совет Латвии и Временное правительство под руководством Ульманиса высшим органом государственной власти до решения мирной конференции по вопросу о будущем Латвии»