При реках Вавилонских - [90]

– Простите! – закричала девушка. – Мне нужны винтовки на западный склон! Они там атакуют!

Она быстро продвигалась между мертвыми и еще живыми, проворно снимая патронташи и сумки, загруженные боеприпасами. Хватала в темноте автоматы, чаще попадая рукой не на приклад, а на еще горячий ствол. И руки, и все тело ее горели и уже не выдерживали тяжести – столько оружия навалила Эсфирь на свои плечи.

Маркус и Ливни подбежали к Аронсон и начали помогать ей. Маркус постоянно кричал, чтобы смотрели, нет ли живых, но Эсфирь, казалось, не слышала или не обращала внимания на его призывы. Маркус же застрелил человека, который протянул руку к своему оружию, когда почувствовал, что его пытаются отнять.

– Спасибо! – громко крикнула Аронсон и исчезла за насыпью вместе со своим невероятным грузом.

Маркус и Ливни под прикрытием огня Каплана быстро собрали оставшиеся автоматы. Микрофон продолжал кричать:

– Назад! Назад! Осторожно, товарищи! Евреи хорошо вооружены! Отступаем!

И арабы послушно исполняли приказ невидимого командира.

* * *

Наоми Хабер зарядила «М-14» и внимательно вгляделась в глазок прицела. Весь склон оказался покрытым ползущими фигурами. Девушка осмотрела склон чуть ниже своей позиции и увидела Хоснера – тот неподвижно лежал в укрытии. Убит? Определить трудно. Чтобы перекинуть винтовку на такое расстояние, ему наверняка пришлось подняться на ноги. И арабский снайпер, конечно, увидел его.

В это мгновение пуля зацепила запястье правой руки, девушка вскрикнула и едва не выронила винтовку. Скорчилась, присев у земляной стены, пережидая самую острую боль. Лизнула рану, как это делают животные, и, казалось, это принесло некоторое облегчение и успокоение. Не оставалось сомнений, что тот самый снайпер, который сейчас едва не убил ее, совсем недавно убил человека, с которым она была близка. И только за это, не говоря обо всем прочем, он должен умереть. Девушка медленно поднялась и взглянула поверх земляной стены.

Мурад наконец осознал, что Сафар убит. Сафар, друг детства. Единственный настоящий друг. Любовник. Его убил этот еврей. Удалось ли ему подстрелить врага, когда тот подкинул в воздух свою винтовку? Пропали и винтовка, и ночной прицел. Кто их забрал? Снайпер осмотрел пространство между укрытием Хоснера и уступом. Да, сейчас опасность исходила оттуда, но эмоции не позволяли Мураду отвести взгляд от того места, где, он знал, прятался проклятый еврей.

Хабер глубоко вздохнула и внимательно оглядела склон. Она прекрасно видела снайпера – вот он лежит там ничком – примерно в восьмидесяти метрах ниже ее самой. Пуля в голову, возможно, в случае удачи разобьет одновременно и прицел, и голову, но выстрел в спину представлялся более надежным. Девушка навела сеточку прицела в область поясницы и дважды нажала на спусковой крючок.

* * *

По всему периметру укреплений израильтяне устанавливали чучела, что было совсем не легкой работой. Стоящие, он вызывали огонь на себя, падали, и их приходилось устанавливать снова.

Дюжина невооруженных мужчин и женщин высоко поднимали банки, содержащие аэрозоль, и, выпуская порцию спрея в воздух, поджигали ее, имитируя таким образом вспышки винтовочных выстрелов. Арабы палили по этим вспышкам, видимым по всей протяженности гребня. Число единиц стрелкового оружия, захваченного израильтянами, возросло, по оценкам врага, весьма значительно.

А тем временем открыли огонь реальные «АК-47», только что полученные и доставленные на позицию вместе с боеприпасами.

Две безоружные женщины, проведшие последние полчаса за записью звуков боя на две дюжины магнитофонов, начали расставлять эти магнитофоны в различных точках на склоне и нажимать кнопки «Пуск». Огонь, ведущийся с израильских позиций, сразу резко усилился. Что-то изменилось. Казалось, все снова пришло в движение, все вокруг затикало и закрутилось. Посыльные вновь бегали на командный пост с докладами Бергу, а возвращались от него с инструкциями и приказами. Берг отдавал приказы так, словно делал это всю свою жизнь. Оборонительная операция явно возымела успех, и дух воюющих воспарил чуть ли не до небес. Но Берг прекрасно понимал, что все происходящее сейчас равносильно прогулке по лезвию бритвы.

* * *

Эсфирь Аронсон, спотыкаясь, пробиралась в темноте к западному склону. Она звала людей, но, казалось, никто ее не слышал.

* * *

Ашбалы, временно озадаченные странной и неожиданной атакой Добкина, приостановили движение, но через некоторое время вновь начали подъем, ползком подбираясь к вершине стены. На фоне звездного неба эта вершина вырисовывалась довольно ясно, и до нее оставалось не более пятидесяти метров. Командир, Саид Талиб, боялся поверить в удачу. По ним стреляли из одного-единственного пистолета. Но так ведь не будет продолжаться всегда. Он торопил своих людей, призывая их двигаться быстрее. Сам Талиб считал эту операцию чистой воды самоубийством и для себя, и для сорока своих подчиненных, но Ахмед Риш успокоил его, рассказав историю о том, как английский генерал поднял войско на скалу куда более опасную, чем эта, и завоевал Канаду для Великобритании. Это действительно когда-то произошло. Риш прав – атаки отсюда никто не ожидает.