Превратности судьбы - [24]

— Позволь, я сам буду решать, могу я идти или нет!

— Сань, она права!

— Я не могу лежать тут вечно! — вспылил Шторм. — Рана не заживёт, если её не осмотрит специалист! И сколько ты ещё сможешь ловить этих птиц?

Кирилл и Катя молчали, потому что им нечего было возразить — Александр был прав. Рана не была смертельной, но она была серьёзной, чтобы пускать её заживление на самотёк. Им повезло, что жар спал, и Шторм чувствовал себя довольно-таки сносно, хотя понять его истинное состояние было сложно, потому что он держал свою боль в себе, не выпуская её наружу.

— К тому же нас никто не будет искать! — сказал Александр. — Они видели взрыв, после такого никто бы не выжил, нам просто повезло, что удача в тот день решила посмотреть именно в нашу сторону. Если мы не свяжемся со штабом, ни о каком возвращении не может быть и речи. Нас если не убьёт голод, то группа боевиков точно рано или поздно обнаружит наше местоположение. Нужно идти к ближайшему селению, в котором есть связь с нашими.

Кирилл нахмурился, явно находясь под впечатлением от всего, что сказал его товарищ. Он медленно подошёл к костру, бросил в него ещё пару хворостин, и сел напротив друзей.

— Вот ты умеешь испортить настроение!

Немного помолчав, он посмотрел на Катю и добавил:

— Но всё равно медаль мне дадут!

И на его лице появилась всё та же озорная улыбка.

Александр молча смотрел на огонь, в его голове было полно мыслей. Он понимал, что был слишком резок, но другого выхода не было: его друзья не послушали бы его, продолжая настаивать на своём. Слишком уж они беспокоились за него…

Он уже давно не ребёнок, чтобы находится под такой опекой. Возможно, его решение выступать завтра было ошибочным, потому что он чувствовал, что всё ещё слаб и что ему будет тяжело идти, тем более не подавая вида, что каждый шаг стоит ему особых усилий. Но он уже принял решение и менять его не собирался.

Его мысли прервал голос Кирилла:

— Пойду соберу ещё дров! Иначе придётся сидеть до рассвета в полной темноте, а мне как-то не хочется стать ужином для диких зверей.

Катя вздрогнула: ей снова придётся остаться один на один с Александром, а этого допускать нельзя.

— Я помогу тебе! — сказала она. — Вдвоём мы сделаем это быстрее, чем ты один.

Чудов нахмурился.

— Тебе лучше остаться тут. Костёр вот-вот погаснет, к тому же Сане может что-то понадобиться.

— Я вполне могу сам за собой поухаживать!

— Нет! — отрезал Кирилл. — Сам будешь завтра всё делать, а сегодня будь добр сидеть и не выступать, иначе мы никуда не пойдём, а будем ждать твоего выздоровления!

Брови Александра поползли вверх:

— В таком случае тебе придётся меня привязать, потому что я не собираюсь торчать тут целую вечность!

Ефрейтор задумался, а потом, улыбнувшись, сказал:

— А это хорошая идея!

После этих слов он развернулся и направился в глушь зелёных деревьев. Когда звук шагов Кирилла стал неслышен, Шторм спросил:

— Ну?

— Что «ну»?

— Ты всячески стараешься избегать моего общества, не смотришь мне в глаза, не разговариваешь со мной без причины. Я так тебе противен?

Катя тяжело вздохнула. Началось…. Этого разговора она боялась больше всего.

— Ты ошибаешься. Мне абсолютно всё равно.

— Да неужели?

Катя посмотрела на парня.

— Да. Я просто всегда занята, поэтому тебе могло так показаться.

Александр улыбнулся краешком губы.

— Ты говоришь неправду! Уж прости меня за такую дерзость, но это так.

— Нет!

— Ладно, тебе виднее! Я больше не буду тебя ни о чём спрашивать, а то ты совсем перепугаешься. Если уж сейчас ты боишься оставаться со мной наедине, то что будет потом, мне даже предположить страшно!

Катя была немного удивлена таким умозаключениям. Она вовсе не боялась его, — что за вздор! — он находился не в том состоянии, чтобы мог причинить кому-либо вред, особенно ей. Если все его слова были правдой, то об этом просто не могло быть и речи. В её нежелании оставаться с ним наедине было что-то другое, и это не было призрением или страхом, как он думал. Всю ночь она пыталась бороться с кошмарами, но это были совсем не обычные страшные сны, которые преследовали её после «общения» с Владом. В них она бежала не от плохих парней, а от самой себя и от тех чувств, которые могли пробудиться внутри неё.

Александр заставил её вернуться в тот день год назад…

Сколько времени они тогда провели вместе? Две минуты? Три? Однако он помнил все мельчайшие подробности той короткой встречи. Как такое могло быть? Неужели она и правда произвела на него такое впечатление? Катя не верила в это. Как тот, кого считали угрозой для всего города, мог влюбиться в такую девушку, как она — незаметную, скромную, тихую? В ней не было ничего особенного, что могло бы привлечь внимание уличного хулигана, а тем более разбудить в нём такие чувства, о которых он ей говорил.

Но его глаза не могли солгать, ведь недаром говорят, что они являются зеркалом человеческой души, а в них она увидела шквал чувств, переполнявших солдата: горечь, тоску, раскаяние, восхищение и…. Она попыталась прогнать прочь эту мысль от себя, но было поздно. Любовь…. Он был безумно влюблён, и скрыть это ему не удавалось, да и вряд ли он хотел это делать.