Пресыщение - [72]

– Поедем со мной, – вдруг страстно сказал он. – Я вовсе не такой хлипкий, как ты думаешь. Ладно, красотки вешаются на меня, что тут возразить. Но мне уже не нужна такая жизнь, она разъедает мне душу. Я хочу любить и быть любимым, хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной.

Мин совсем не нравилось, что этот разговор Берт затеял на заднем сиденье автомобиля: шофер явно прислушивался, к тому же деваться было некуда.

– Мин, мы с тобой – отличная команда, – продолжал Бертранд. – Ты и я – ты только посмотри, чего мы достигли. Вместе мы горы можем свернуть. Нас ждет еще многое, и я не хочу, чтобы мы расставались.

– Chérie, – тихо ответила она, – ты же не можешь использовать меня в качестве аксессуара к новому образу жизни.

– Но я вовсе не об этом, – возразил задетый Бертранд.

– Ты мне нравишься, правда, но я вряд ли гожусь для серьезных отношений.

Берт был обезоружен, впервые услышав слова, которые он сам столько раз повторял.

– Но ведь ты была привязана к Гаджету, – упрекнул он.

– Я его знаю всю жизнь.

– Ты сможешь лучше узнать меня, Мин, – сказал Бертранд. – Мы можем достичь многого.

– Я не хочу многого.

– А чего ты хочешь?

Мин не знала, что сказать в ответ.

– Это он, Господи, это же он, верно? – воскликнул Бертранд, ударив себя по лбу. – Конечно. Как я мог быть так глуп? Как я этого не видел? Мин, посмотри мне в глаза и ответь прямо. Ты любишь Уильяма Гаджета?

– Думаю, – сказала Шаран, взглянув на Альберта своими бархатными глазами, – что лимонная кислота лучше удаляет пятна.

– Хотя я предпочитаю «Сиф», но, пожалуй, вы правы, – согласился он. Они были заняты оценкой чистоты двойной мойки из нержавеющей стали в кухне Уильяма Гаджета.

– Ох уж эта молодежь, – вздохнула Шаран.

– Им все невдомек, – кивнул Альберт.

– Вот именно, – сказала Шаран. – Они воспринимают наши замечания в штыки, хотя мыто хотим им только добра.

– Да. Они предпочитают делать все по-своему и набивают шишки, – вторил Альберт.

Умудренные жизненным опытом, они обменялись понимающими улыбками.

Бертранд пил крепкое мартини в соседней комнате. Прежде он никогда не сдавал своих позиций, и любой провал служил ему лишь толчком для новых, еще более настойчивых попыток. Но отказ Мин он стойко принял как должное. Он был рад впервые в жизни обрести друзей, с которыми не было необходимости конкурировать. Они не проявляли интереса к его банковскому счету и не лезли к нему в штаны, и вдруг привычное стремление добиться своего любой ценой отошло на второй план. Столько лет Бертранд старался преуспеть и расчистить себе дорогу. И вот он приостановился, и новое состояние неожиданно понравилось ему.

– Эй, Берт, – сказал Даллас, появившийся в сопровождении неунывающей Люэллы, заслужившей прозвище Бомба за вечно приподнятое настроение и способность переворачивать вверх дном любой дом, где она появлялась.

– Привет, Бертранд! – крикнула она, проходя в гостиную Джема и опрокидывая попавшиеся на ее пути предметы.

– А, Люэлла, – сказал Бертранд, освобождаясь от ее душных объятий. – Отлично выглядишь.

– Я поеду с Далласом в Лос-Анджелес, – заявила она с великим воодушевлением. – Это так здорово, скорей бы уже!

Данни Кравиц несколько дней назад увидел репортаж CNN и с трудом поверил своим глазам. Та видеозапись нежданно-негаданно превратилась в одно из самых ценных его приобретений. И он решил незамедлительно запустить съемку полнометражного фильма. Даллас, чьим представителем теперь стал Данни, должен был лететь в Лос-Анджелес, чтобы консультировать срочно нанятую команду сценаристов.

– Тебе понравилась съемка? – спросила неугомонная Люэлла.

Она была стилистом Бертранда на фотосессии для глянцевого журнала. Редакция решила, что из Бертранда, при его хладнокровии в сочетании с умением одеваться, можно сделать достойный пример для подражания в урбанистическом стиле.

– Непривычно, – ответил он. В самом деле, смешанный образ борца-эколога с банкиром из Сити, который они пытались создать, выглядел необычно, будто Свомпи переодели в Гордона Гекко.[45]

– Они хотят поместить тебя на обложке, – радостно сообщила Люэлла. – Можно я скажу в Лос-Анджелесе, что я твой персональный стилист?

– Можешь сказать, что заблагорассудится, дорогая, – ответил Бертранд со смехом. – Уверяю тебя, я всем, кто ни спросит, готов повторять, что только Люэлле дозволено одевать меня.

– Потрясающе, дружище, – сказал Даллас. – Ты хотя бы понимаешь, что уже стал постер-боем для антикапиталистических движений?

– Черт возьми, это просто невероятно! – сказал Бертранд. – Сколько бы я теперь ни говорил, что являюсь сторонником свободного рынка, никто и слушать не хочет. Все считают, что я – секретный агент антиглобалистов.

– Вот этого и держись, дружище, – посоветовал Даллас. – Можешь многого достичь при такой стратегии.

– Приглашаю вас к себе, когда будете в Нью-Йорке, – сказал Бертранд. Еще несколько дней назад ему и в голову не могло прийти показаться в столице мира в сопровождении столь эксцентричных персонажей, как Люэлла и Даллас. – Я вам покажу город.

– Всем привет! – произнес высокий и стройный мужчина, появившийся на пороге. В руках у него была бутылка шампанского. – Я Андреас. Думаю, мы с вами не встречались, но я догадываюсь, кто вы такие. Я только что разговаривал с Джемом. Он придет с минуты на минуту.