Прерванное молчание - [37]

Шрифт
Интервал

— Я знаю… — всхлипывает она.

— Ни хрена ты не знаешь! А ты… Ты даже ни разу не пришла ко мне! Ты ничего не сказала им! Ничего! Ты могла бы рассказать! И тогда, возможно, все было бы по-другому! Слышишь! Не отворачивайся! Смотри на меня! Может быть, все было бы иначе, но ты просто вычеркнула меня из вашей жизни! Ты бросила меня там, с ним, а потом вычеркнула! Черт! — Я делаю глубокий вдох, но это не помогает успокоиться. — А что ты сказала Дженни? Что ее брат умер?! Что?!

— Дженни ничего не помнит… — задыхаясь от слез, говорит Джина Стоун. — Она не помнит ничего из того, что было…

— Не помнит? — Я смотрю на дверь, откуда из-за занавески за нами через мутное стекло наблюдает, ничего не понимая, моя сестра.

Дженни, значит, ты все забыла. Как же тебе повезло! Как бы я хотел все забыть! Как много бы я отдал, чтобы не помнить. «Прости меня», — одними губами говорю я, глядя на свою сестру, но она, наверное, не видит этого.

— Да, ее память блокировала воспоминания… — продолжает, всхлипывая, Джина. — Так сказали врачи… Она ничего не помнит из того…

— А я помню! — Перебиваю, снова глядя ей в глаза. — Я помню все. Я помню, как ты ни хрена не сказала, когда застала его за тем, что он с нами делал! Ты молчала больше полугода! Ты, мать твою, ни хрена не говорила! Сколько?! Семь месяцев! Семь долбанных месяцев! Я даже могу сказать точно, сколько дней! — Я продолжаю кричать, почти ничего не видя перед собой, кроме заплаканного лица, которое еще больше разжигает во мне все те чувства, о которых я пытался не думать много лет. — Ты знала, что он делал со мной и с Дженни! Знала и молчала! А потом ты просто оставила меня с ним! Помнишь, что ты тогда сказала? Помнишь?!

Она не отвечает.

— Ты сказала: «Прощай, Эрик» и уехала.

— Я ничего не могла поделать… Он сказал, что заберет вас обоих, если я не… — она начинает оправдываться.

— Если ты не оставишь ему меня?! — Я не могу больше сдерживаться, и у меня текут слезы.

Я не плакал с тех пор, как рассказал всё этому Фрэнку Миллеру.

— Черт тебя подери! И ты оставила! — Я вытираю слезы ладонями и ненавижу себя за то, что плачу.

— Прости меня, Эрик! Прости меня! — Она замолкает на секунду. — Я знаю, что я виновата… Я знаю, что не заслужила прощения… Я не должна была так поступать… Я испугалась… Эрик, пойми меня…

— Понять тебя?! Да ты хоть представляешь, через что я прошел! Чего ты, мать твою, испугалась?! Ты испугалась за свою дерьмовую жизнь?! Испугалась, что он убьет тебя?! Испугалась и решила — пусть лучше убьет твоих детей?!

Она молчит. Она стоит, виновато опустив глаза, и молчит.

— Или ты в глубине души облегченно вздыхала, что он не делает этого с тобой?!

Она быстро мотает головой, вытирая слезы.

— Или ты тоже получала от этого удовольствие?! — Я кричу и не могу остановиться. — Отвечай!

— Нет… — всхлипывает она.

— Тогда какого черта ты ничего не сделала?! Неужели жизни собственных детей для тебя так мало значили! Ты думала только о своей заднице, да?! Да?!

— Нет, Эрик! — Она снова пытается оправдываться.

— О чем же ты думала?! К черту твой страх! Я не верю тебе! Ни одному слову! Ты просто оставила меня ему! Просто оставила меня там! Ты думала, что я не выдержу?! Думала, что я сдохну?! Но я выжил! Посмотри на меня! Правда, во мне больше не осталось ничего, кроме боли и ненависти! А потом ты бросила меня в колонии! Ты бросила меня в тюрьме! Ты даже не попыталась ничего им сказать!

— Мне было очень тяжело…

— Да ты ни хрена не знаешь, что такое тяжело! Ты еще хуже, чем он! Ты ничего не делала! Ты просто смотрела, как этот ублюдок насилует и избивает твоих детей! Ты молча закрывала на это глаза! Ты прятала свою голову в песок, как долбанный страус! Да ты… Я даже не знаю, кто ты после этого! Ты хуже, чем он!

— Эрик! Мне так жаль…

— Не нужна мне твоя жалось! Даже не смей жалеть меня!

Я хочу, чтобы она пережила все то, что случилось со мной, чтобы она почувствовала то, что чувствовал я. Я хочу, чтобы она никогда больше не могла спать по ночам, как не могу я. Но я понимаю, что это невозможно.

— Знаешь, что он делал со мной? Черт! Не смей отворачиваться! — Я хватаю ее за руку, чтобы заставить снова смотреть мне в глаза. — Он трахал меня каждую пятницу со своими дружками! А потом избивал! И не говори, что ты не знала! Ты все прекрасно знала! Мне было тринадцать лет! Ты хоть понимаешь — тринадцать! Знаешь, каково это? Это, мать твою, очень больно! Тебе никогда не будет так больно, потому что ты бесчувственная тварь!

Я делаю глубокий вдох, чтобы хотя бы немного прийти в себя, но воспоминания вернулись, и теперь я уже не могу их спрятать. Я как будто снова прохожу через все это, чувствую все с новой силой.

— Эрик! — Она протягивает ко мне руки, пытаясь обнять, но я снова отталкиваю ее.

— Потом я взял это чертово ружье и пристрелили его! А потом меня посадили! И моя мамочка даже не пришла в суд! Ни разу!

Она пытается что-то сказать, но я не позволяю.

— Тебе, наверное, было очень плохо?!

Она кивает головой.

— Черта с два! — Кричу. — Хочешь, я расскажу, каково было мне? Не хочешь? Что ж так?!

Я наконец замолкаю. Я просто выдыхаюсь от крика и переполняющего меня гнева. Я делаю глубокий вдох и запрокидываю голову.


Еще от автора Катя Райт
Отторжение

Главные герои этой книги — подростки. Они проходят через серьезные испытания в жизни, через страх, боль, чувство вины и предательство. Они рассуждают о настоящей смелости, о необходимости вписываться в общество, о поиске себя. Их миры сталкиваются, как планеты, случайно сошедшие с орбит. И в результате этого «большого взрыва» случаются удивительные открытия.


Папа

Юре было двенадцать, когда после смерти мамы неожиданно объявился его отец и забрал мальчика к себе. С первого дня знакомства Андрей изо всех сил старается быть хорошим родителем, и у него неплохо получается, но открытым остается вопрос: где он пропадал все это время и почему Юра с мамой не видели от него никакой помощи. Не все ответы однозначны и просты, но для всех рано или поздно приходит время. Есть что-то, что отец должен будет постараться объяснить, а сын — понять.


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…


Правила склонения личных местоимений

История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.


Ангелы не падают

Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.


Рекомендуем почитать
Разбойница

ББК 84.Р7 П 57 Оформление художника С. Шикина Попов В. Г. Разбойница: / Роман. Оформление С. Шикина. — М.: Вагриус, СПб.: Лань, 1996. — 236 с. Валерий Попов — один из самых точных и смешных писателей современной России. газета «Новое русское слово», Нью-Йорк Книгами Валерия Попова угощают самых любимых друзей, как лакомым блюдом. «Как, вы еще не читали? Вас ждет огромное удовольствие!»журнал «Синтаксис», Париж Проницательность у него дьявольская. По остроте зрения Попов — чемпион.Лев Аннинский «Локти и крылья» ISBN 5-86617-024-8 © В.


Две поездки в Москву

ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.


Если бы мы знали

Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.


Узники Птичьей башни

«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.


Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.