Прерванное молчание - [34]
— Правда? — Он был даже не очень удивлен. — А я думал, у меня неплохо выходит.
Я покачала головой и обняла его.
Прошла, наверное, неделя с тех пор, и в моей жизни случилась страшная вещь. Плохие новости, сообщаемые по телефону — ничего не может быть хуже. Только, разве что, плохие новости, сообщаемые по телефону. Отец позвонил и сказал, что маме плохо. Я ответила, что приеду утром, и весь оставшийся вечер проплакала. Ночью мне вдруг сделалось одиноко и грустно, и я, совершенно не отдавая себе отчета, который час, набрала номер Джона.
— Да, — раздался тихий сонный голос.
— Извини, что разбудила, — всхлипнула я и тут же подумала, что сквозь сон Джон все же не заметит моих слез, но Салливан всегда все замечал.
— Что случилось? — как будто взбодрился он.
— Ничего… Извини… Мне просто очень плохо…
— Элис, в чем дело?
Я почти могла представить, как Джон вскочил с кровати и быстро прогнал от себя сон. У него это получалось хорошо, в отличие от меня.
— Моя мама… Ее увезли в больницу! — Я уже не сдерживала слез. — Что-то с сердцем… Все так серьезно… Говорят, нужна срочная операция…
— Давай я приеду?
Могу поспорить, он был уже наполовину одет.
— Нет, не надо! Правда! Просто поговори со мной, пожалуйста.
— Расскажи, что случилось?
— Папа позвонил… — я уже почти рыдала в трубку. — Сказал, что маму с приступом увезли в больницу. Ей срочно нужна операция, а папа говорит, что у нас нет денег. Короче, я поеду завтра с утра к ним и будем решать. Я даже не знаю, что мне делать…
— Давай я все-таки приеду, — это уже был не вопрос. Это была констатация факта. — А ты пока рассказывай.
— Я не знаю, что рассказывать…
— Я думал, твой отец какой-то уважаемый человек, — спокойно говорил Джон, надеясь, что его тон как-то успокоит меня. — Сколько надо денег?
— Господи! Не знаю! Много! Какая разница, уважаемый или нет! Какая, вообще, разница! Они говорят, что операция нужна срочно. Мне страшно…
— Элис, я уже еду. Держись.
Я разрыдалась громче прежнего. Около получаса езды до моего дома Джон слышал в трубке, в основном, только всхлипы и шмыганья, но все же пытался что-то отвечать на мои редкие несвязные реплики. Наконец, он сказал в трубку: «Открывай», — и постучал в дверь.
— Джон! Спасибо тебе! Спасибо, что приехал!
— Элис, успокойся! Тихо-тихо! — Он обнял меня, и от этого мне стало немного легче, но через минуту слезы хлынули с новой силой.
Я рассказала о том, что узнала от папы. Семья у нас была, конечно, не бедная, но оказывается, мама болела уже давно, и я была последней, кто об этом узнал. Родители не хотели расстраивать меня, надеясь на выздоровление. Вот и получилось, что почти все сбережения к тому времени уже были потрачены на дорогостоящие медикаменты и многочисленные курсы лечения. Оказывается, даже родительский дом был заложен. А теперь требовалась эта операция, и папа был в отчаянии. За один день он собрал, сколько смог, обзвонив друзей, но оставалось найти еще немалую сумму. Я была убита новостям и просто раздавлена тем, что родители так долго и так искусно скрывали от меня факт маминой болезни. Я чувствовала себя бесполезной и ненужной.
— Сколько надо денег? — Вдруг спросил Джон.
— Что? — Не расслышала я его вопрос за потоком собственных рыданий.
— Сколько надо денег, Элис?
— Я точно не знаю. Да какая разница! — Я уткнулась в его плечо и снова завыла.
— Послушай меня, — Салливан посмотрел мне в глаза. — Послушай, Элис. Вот, — он достал откуда-то большой бумажный конверт и теперь протягивал его мне. — Здесь пятьдесят тысяч. Я не знаю, хватит ли этого, но это все, что у меня есть. Возьми!
Я вопросительно смотрела то на Джона, то на конверт, который он по-прежнему держал в руках. Дар речи у меня пропал, и даже слезы на время прекратили водопадами течь из глаз.
— Бери! — Настаивал Джон.
— Это же, наверное, все твои сбережения. Джон, не надо… Я не могу взять…
— Элис! — Он даже повысил голос. — Вам нужны эти деньги, так что бери и не рассуждай.
Я поняла, что отказываться бесполезно и взяла конверт.
— Спасибо тебе, — почти шепотом говорила я. — Я… Мы… Мы все вернем, как только выберемся из этого…
— Не надо возвращать, — прервал Джон. — Главное, чтобы это помогло.
Он снова обнял меня, крепко прижал к себе и губами коснулся моей щеки. Однако это был вовсе не поцелуй и даже не что-то его напоминающее. Джон просто очень крепко обнимал меня, и в его руках я чувствовала, что все будет хорошо.
Утром Джон повез меня к родителям. Я созвонилась с папой, и он сказал, что с пятьюдесятью тысячами у нас как раз набирается на то, чтобы оплатить операцию и дальнейшее реабилитационное лечение. Я ответила, что позднее объясню, откуда за одну ночь взяла такую сумму, и мы договорились встретиться в больнице.
Джон отказался пойти со мной и познакомиться с моим отцом. Как только я вышла из машины, он махнул мне рукой и скрылся.
— Мне иногда кажется, что он вообще не человек, — говорила я папе, пока мы ждали в приемном покое.
— Да уж, — вздохнул отец, который обычно не склонен был ко всякого рода романтическим рассуждениям.
Действительно, Джон Салливан был в высшей степени странным. У него не было прошлого, он явно скрывал больше, чем рассказывал. Его ужасные шрамы на руках говорили о совершенно обдуманной и решительной попытке умереть. Он, кажется, не любил жизнь, но при этом с легкостью готов был помочь кому-то вновь обрести ее. Я была ему очень дорога — и теперь я точно об этом знала, но ему, кажется, совершенно не нужен был секс. Он ни с кем не встречался с тех пор, как мы познакомились — об этом мне по секрету сказал Том Нельсон. Он же поведал мне, что раньше Джон был большим охотником до женщин. Да еще вся эта недавняя история с его днем рождения добавляла вопросов!
Главные герои этой книги — подростки. Они проходят через серьезные испытания в жизни, через страх, боль, чувство вины и предательство. Они рассуждают о настоящей смелости, о необходимости вписываться в общество, о поиске себя. Их миры сталкиваются, как планеты, случайно сошедшие с орбит. И в результате этого «большого взрыва» случаются удивительные открытия.
Юре было двенадцать, когда после смерти мамы неожиданно объявился его отец и забрал мальчика к себе. С первого дня знакомства Андрей изо всех сил старается быть хорошим родителем, и у него неплохо получается, но открытым остается вопрос: где он пропадал все это время и почему Юра с мамой не видели от него никакой помощи. Не все ответы однозначны и просты, но для всех рано или поздно приходит время. Есть что-то, что отец должен будет постараться объяснить, а сын — понять.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Жизнь подростка полна сюрпризов и неожиданностей: направо свернешь — друзей найдешь, налево пойдешь — в беду попадешь. А выбор, ох, как непрост, это одновременно выбор между добром и злом, между рабством и свободой, между дружбой и одиночеством. Как не сдаться на милость противника? Как устоять в борьбе? Травля обостряет чувство справедливости, и вот уже хочется бороться со всем злом на свете…
В полумраке съемочного павильона №3, среди декораций, таится диковинный мир, ярко освещенный софитами. В нем бушуют страсти, не только по сценарию, кипят эмоции, не только перед камерой, но и таятся опасности для неопытной «хлопушки».
«Однажды протерев зеркало, возможно, Вы там никого и не увидите!» В сборнике изложены мысли, песни, стихи в том мировоззрении людей, каким они видят его в реалиях, быте, и на их языке.
Всю свою жизнь он хотел чего-то достичь, пытался реализовать себя в творчестве, прославиться. А вместо этого совершил немало ошибок и разрушил не одну судьбу. Ради чего? Казалось бы, он получил все, о чем мечтал — свободу, возможность творить, не думая о деньгах… Но вкус к жизни утерян. Все, что он любил раньше, перестало его интересовать. И даже работа над книгами больше не приносит удовольствия. Похоже, пришло время подвести итоги и исправить совершенные ошибки.
Выпускник театрального института приезжает в свой первый театр. Мучительный вопрос: где граница между принципиальностью и компромиссом, жизнью и творчеством встает перед ним. Он заморочен женщинами. Друг попадает в психушку, любимая уходит, он близок к преступлению. Быть свободным — привилегия артиста. Живи моментом, упадет занавес, всё кончится, а сцена, глумясь, подмигивает желтым софитом, вдруг вспыхнув в его сознании, объятая пламенем, доставляя немыслимое наслаждение полыхающими кулисами.
Этот рыцарский роман о Благородных рыцарях и Прекрасных дамах, о долге и чести, о сильных личностях, сильных чувствах и нежной любви.