Прерванное молчание - [22]

Я, в общем, сразу все понял про этого парня, хотя он ничего о себе не рассказывал. Мне часто приходилось иметь дело с такими как он. Скорее всего, думал я, парнишка недавно вышел из тюрьмы и решил, как говорится, начать все сначала. Джонни был очень молод — всего двадцать два, поэтому я резонно предположил, что попался он на какой-нибудь ерунде. Он, ясное дело, не говорил об этом, а я не спрашивал. Такие парни часто приходили ко мне, просили принять их на работу, но потом очень быстро пропадали. Джонни же остался надолго.

Я взял его и позволил жить в небольшой комнате наверху. Там была кровать, шкаф, письменный стол и ванная. Я специально сделал эту коморку, чтобы кто-то из работников мог ночевать прямо здесь, если что.

— Только девушек сюда не води, — предупредил я.

— Хорошо, — ответил Джон. — Спасибо, мистер Нельсон, я не разочарую вас.

— Том, — поправил его я. — Зови меня Том.

Я не просто так сразу прояснил вопрос с девушками. У Джонни на лице было написано, что он до этого дела большой охотник. Эдакий красавчик с грустными глазами и крутым нравом. Я вырастил двух дочерей и знал, что девушки западают на таких парней.

Как я понял, семьи у Салливана не было, и вечера он проводил в небольшом баре неподалеку, владелец которого был моим знакомым. Иногда я тоже мог составить Джону компанию, и тогда я убеждался, что не ошибся по поводу его отношений с противоположным полом. Могу поклясться, что, наверное, ни разу я не видел Джонни дважды с одной и той же девушкой. Уж по крайней мере, больше чем на неделю никто из них не задерживался.

Я долго не замечал ужасных шрамов на запястьях Салливана: он скрывал их, либо под длинными рукавами одежды, либо под повязками, которые, как мне казалось, носил, чтобы защитить руки от растяжений. Но однажды он, лежа под машиной, попросил передать ему ключ и протянул руку — рукава его были закатаны. Так я узнал, что этот парень, должно быть, прошел через нечто большее, чем пара месяцев лишения свободы, потому что такие шрамы, уж поверьте, остаются от серьезных событий. Я вручил ему ключ, а вечером пригласил поболтать в баре. Он согласился — к тому времени мы работали бок о бок уже достаточно долго, и между нами сложились вполне дружеские отношения. Вернее сказать, я всегда относился к Джонни как к сыну, которого у меня не было. И хотя, он, похоже, не нуждался в моих советах, я всегда рад был помочь.

После пары кружек пива я решил все-таки спросить у него про шрамы, но Джонни только отмахнулся, дав понять, что не хочет говорить об этом, ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Я тогда подумал, должно быть его сильно зацепило, раз он до сих пор не может вспоминать об этом. Неловкую паузу прервала молоденькая блондинка — одна из подружек Джона. Она подошла к нам, поздоровалась и сразу уселась к нему на колени. Вскоре они ушли вместе, а я все думал, что же такое произошло с этим парнем. Я даже спрашивал у знакомых из бара, но никто ничего не знал о Салливане. Чем больше я смотрел на него, тем больше мне казалось, что он был очень одинок, но никого не хотел пускать в свой мир.

Помню, как-то он зашел ко мне в обеденный перерыв, мы выпили по чашке кофе и разболтались. Разговор незаметно повернул в русло отношений, и я выяснил, что Джонни не очень-то верил в любовь и подобные романтические чувства. Секс для него был только способом выпустить пар или расслабиться. Как я понял, у него никогда не было серьезных связей.

— То есть любовь ты как основание для секса не рассматриваешь? — Удивился я.

— Извини, Том, — ответил Джонни. — Но я вообще не очень понимаю, что такое любовь.

Он вернулся вниз, а я еще некоторое время размышлял над его словами и над тем, что в них не было ни капли той бравады или пафоса, которые обычно сопровождают заявления типа «я не верю в любовь». Я подумал: мир, наверное, совсем тусклый и темный с точки зрения этого Джона Салливана.

В конце рабочего дня, собираясь домой, я снова заговорил с ним.

— Послушай, какие у тебя планы на День Благодарения? Ты празднуешь где-то?

— Нет, — он пожал плечами.

— Приходи к нам! Моя жена будет очень рада с тобой познакомиться. Соберется вся семья, дочки приедут с мужьями и детьми. Приходи, Джонни, правда!

— Спасибо за приглашение, Том, но, думаю, я не очень представляю, что это за праздник.

— Это как репетиция Рождества, — улыбнулся я.

— Я не помню, чтобы мы праздновали Рождество.

Слышать такое было очень грустно. Если у парня не было Рождества, значит, у него не было семьи. Мне стало жаль его, и я с новой силой принялся уговаривать Салливана прийти к нам в гости.

— Том, не надо меня жалеть. Ты что, узнал, что у меня не было семьи и теперь хочешь показать мне, что это такое? Не надо, прошу.

Да, Джонни очень остро чувствовал малейшие нотки жалости в голосе собеседника. Я потом еще не раз это замечал. И если вы не затыкались, когда он посылал вас ко всем чертям, то больше он с вами не разговаривал.

На День Благодарения он не пришел, как не пришел и на Рождество. Заманить Джонни на семейные торжества было абсолютно невозможно.

Мне нравился этот парень, но, помимо всего прочего, спустя год, он буквально стал ангелом-хранителем моего бизнеса. Вскоре после того, как ко мне устроился Джонни, я взял на работу еще одного парня, чернокожего, все звали его Дикси. Он работал у меня на шиномантаже, и по началу все было нормально. Однако спустя около полугода, я стал замечать, что возле сервиса начали тереться ребята сомнительного вида. Я отлично понимал, что Дикси не был пай-мальчиком, как, впрочем, и Джонни. Знаете, наверное, это особенность авторемонтного бизнеса: как бы ты ни старался, все равно не найдешь работников без криминальной истории. Выпускники колледжей не жалуют подобный труд.