Преобразователь - [33]

Он вымученно рассмеялся.

— Не обо всем можно говорить. Как думаете, что сделает Светоч, если рассказать, — он огляделся, — об этом. Тюкел сказал, что он расскажет, этим утром его не было на посту. Думаю, он потерял работу.

Или хуже, хотя Кионэ это явно не тревожило. Может, так было и лучше. Вряд ли он помог бы, если бы не знал все опасности.

Я схватила вилку, что та согнулась.

— «Еще одна? — процитировала я его. — Я думал, их уже не осталось». Знакомо?

— Эй… — он растерялся. — Откуда ты… тебя там не… — его глаза вспыхнули. — Ты была на носилках?

— И слышала каждое слово!

— И ты звала меня лжецом? Ты обманула Старейшин и попала внутрь. Мне стоит пойти и доложить о тебе Светочу.

Я и мой большой рот. Гнев редко помогал.

— Тогда я расскажу ему, что ты оставил пост, чтобы посмотреть на радугу с Ланэль.

Айлин коснулась наших рук.

— Хватит. Это ни к чему не приведет.

— Прости, Айлин, — Кионэ встал со скамейки. — Я не буду ее слушать.

Она склонилась и схватила его за руку раньше, чем он отошел.

— Кионэ, прошу. Это серьезно. Ее сестра в той комнате. Она пытается помочь ей.

— Ее сестра в Лиге. О ней прекрасно позаботятся. Уверен, они поймут, что у них за болезнь.

Я вскочила и преградила ему путь. Некоторые смотрели на нас, но мне было все равно.

— Что с ними? Вам сказали, что это болезнь?

Он пожал плечами, взглянул на Айлин, словно не хотел признавать, что не знал всего.

— Те ученики не больны. Они умирают, потому что Светоч использует их как пинвиум.

— Что? Зачем?

— Пинвиума не осталось, Кионэ, — тихо сказала Айлин. — Светоч всем врал.

Он побледнел, и это уже не было игрой. Он открыл и закрыл рот и сел на место.

— Не может такого быть.

— Может, — я убрала волосы назад и вздохнула. — Мне нужно забрать Тали оттуда, и мне нужна твоя помощь.

— Моя? Я не могу.

— Мне нужно ее вынести. В комнате есть носилки. Мы можем вынести ее в боковые врата и отнести к Айлин.

Он покачал головой.

— Я потеряю работу.

— Она потеряет жизнь.

Он вздрогнул.

— Это не моя вина.

— Ты лишь смотрел в другую сторону, пока они это делали. Сколько там учеников, Кионэ? Скольких Светоч использовал, чтобы выбросить?

— В той комнате около тридцати.

От его слов мое сердце чуть не замерло.

— В той комнате?

— Это самая большая, а есть еще две. В каждой человек по пятнадцать. Там в основном второй и третий курс, они исцеляли на пароме. Старейшина Манков сказал, что болезнь пришла от беженцев Верлатты, потому заболело так много и быстро, — Кионэ склонился ближе. — Хочешь сказать, что это не так?

Шестьдесят человек. Две трети Лиги, если не больше. И все точно местные.

— Да, — напряженно сказала я. — Это не правда. Болезни нет.

Айлин подавила всхлип и закрыла рот руками.

— Кионэ, ты должен нам помочь.

— Не могу!

— Но мы должны его остановить.

— Ты не можешь пробраться в Лигу. Это безумие.

— И ты будешь дальше ничего не делать? — тихо спросила я. Дело было не только в спасении Тали. Я могла бы забрать ее, но у остальных не было сестры, готовой ради спасения на все. Я не могла одна ничего сделать со Светочем. Генерал-губернатор не станет слушать бездомного беспомощного Забирателя о делах Светоча. Может, он послушал бы Тали, ученицу Лиги, прошедшей это. Сбежавшей. Если он послушает, он может остановить Светоча и потребовать у герцога достаточно пинвиума для спасения остальных.

Все может, да если. Одинаково плохо.

Но надежда оставалась. Губернатора Гевега могли наградить за разрешение проблемы с нашим мятежом, но даже я должна была признать, что относился он к нам хорошо, хоть и был басэери. А мятеж будет снова, если все узнают, что пинвиума нет, Целители умирают, а герцог не помогает. Он может даже напасть на нас после Верлатты. Он сделал куда хуже народу Сорилля, когда они отказались молчать.

Кионэ смотрел, стиснув зубы.

— Ты можешь и дальше ничего не делать? — спросила я.

— Но я не рискну…

— Я и не прошу. Я приду после рассвета, ты сможешь ничего не делать, пока я войду, не важно что будет при мне? — если я не могу вынести Тали, я могу принести пинвиум, хоть его и могли уловить Старейшины. Тридцать три куска должны быть сильными.

Айлин покачала головой.

— Ты не можешь идти туда одна.

— Кионэ? Так что?

Он вытер пот с верхней губы и кивнул.

— Да. Я приду немного раньше и задержу Ланэль на завтраке, но только и всего. Я не буду сталкиваться со Светочем.

— Спасибо.

Он фыркнул и потер ладони о штаны.

— Если тебя схватят, ты меня не знаешь.

— Логично.

Он ушел без слов, не оглядываясь. Как говорила бабушка, порой нужно убить корову, чтобы спасти стадо, но имела ли я право делать это? Я заказала кофе, чтобы взбодриться перед походом к Зертанику и выбором за тех, кто не мог его сделать.

Я молилась, чтобы выбор был верным.

ОДИННАДЦАТЬ:

— Умная и пунктуальная, — сказал Зертаник, когда башня с часами пробила полночь. Он открыл для меня дверь, и я прошла мимо него, оставив совесть на крыльце. Она забрала с собой и мои принципы.

Прихожая была пустой, кроме той блондинки, считавшей стопки оппа. Стопок было ужасно много.

— Сюда, дорогуша, — мы прошли в знакомую дверь. Все та же мягко освещенная комната, дверь для слуг. Коридор, по которому я уже проходила. Комната, в которой я пожертвовала рыбаком, чтобы спасти дочь богача.