Прелесть, какая дурочка - [14]

И простили мы. Решили, что он один нормальный в семейке этой, да и живем отдельно. Почему бы не жить?

Глава 8 . Оборотень.

Витя сидит у телевизора и меланхолично жует чипсы. Впархиваю в комнату, целую его в макушку, сквозняк влетает вместе со мной и хлопает форточкой:

-Представляешь, сегодня ко мне такая дама пришла, умереть можно, - щебечу я,- у нее на голове ромб зеленого цвета! Она и краски принесла…

-Закрой двери, мразь!

-Что?

Останавливаюсь, как подстреленная на лету птица.

-Что встала, потаскуха? Делай, что я говорю, если у самой мозги куриные!

-Витя, что случилось?

-Пока ты не влетела - ничего. Ну, и еще твоя вонючая мамаша звонила с какими-то претензиями, так я ее послал на три буквы. Какого звонить, когда люди отдыхают. Люди- это я, потому что ее потаскуха - дочь, где-то в ночи шляется.

Весь  поток ругательств, перемежаемый отборным матом, он извергает из себя, не отрываясь от телевизора и пачки с чипсами.

К горлу подкатывает ком. За что? Почему? Ведь он знает, что перед праздниками, я работаю всегда допоздна.

Замечаю возле кресла обертку от пивного ящика, и штук пятнадцать бутылок пенного. Аккуратно подхожу, держась на расстоянии, и заглядываю за спинку.

-Что выпучилась?

Я отпрянула. Сердце бешено колотилось. Нахлынуло ощущение, как во время кульминации в фильме ужасов - испуг и омерзение.

На меня смотрят рыбьи глаза. Это не просто пьяный человек, это  нелюдь, с бессмысленным взглядом и злобно искривленным ртом. И это точно не мой любимый Витенька.

Хватаю сумочку и выбегаю из квартиры. За спиной слышу стук форточки (сквозняк все гуляет) и отборный мат. Бегу, не оглядываясь, до самого метро. Успела в последний поезд, теперь почти дома. Лицо мокрое, люди косятся, а мне все равно. Дома встречает мама. Она заглядывает в мои широко открытые глаза, и восклицает:

-Что с тобой? Ты что оборотня встретила?

Оказалось,  мама действительно звонила, но Витя никуда ее не посылал, только сказал, что я поздно вернусь - задерживаюсь на работе.

Ночью я то и дело вставала, и ходила курить на кухню. Часа в четыре мама не выдержала и пошла, варить кофе. Все равно из-за моих шуршаний поспать не удастся. Обычно мама спит крепко, но сегодня каждый звук отдавался в нервной системе. Она тоже переживала.

Заснули мы часов в 9, совершенно вымотанные от слез и печальных разговоров.

Через пол часа в квартире раздался звонок. Я и не подумала  идти к телефону, но не выдержала мама.

-Алле?- зевнула она в трубку,- да, Виктор, она дома.

Я вжалась в подушку.

- Нет, подойти не может, она только что заснула. Что ты такое говоришь? Зачем ей тебя предупреждать? Вы вчера поругались, и она пришла среди ночи домой. Как не ругались? Она к тебе домой, вообще не приходила? Это новость! Хорошо, я ей передам.

Лицо у мамы точно такое, каким было лет пятнадцать назад, когда она узнала, что я прогуливаю уроки.

-Объясни мне, Лиза, что вчера было?

От ее тона стало горько во рту.

-Мама, я уже все тебе рассказала.

Она садится на край постели и начинает:

-Только что звонил Витя. Он сказал, что, не дождавшись тебя вчера, заснул. А проснулся - тебя еще нет. Заволновался и позвонил сюда.

-Мама он врет! - к горлу снова подкатывают слезы.

-Какой ему резон врать?

-А мне какой резон?

-Ну, может, - мама отводит глаза,- перед потерей свободы вожжа попала, где-то загуляла.

-Да я же домой пришла! Ты в своем уме?

-Не смей так разговаривать с матерью!

-Мама, мне и так плохо, а ты еще…

Мама выбегает из комнаты и гремит на кухне посудой.

Я плачу с пол часика (все против меня), и засыпаю.

В этот день мы больше о Викторе не вспоминали, и вообще не разговаривали. Он тоже не звонил, наверное, потому, что мама сказала, что я сплю. К тому же он был занят на работе. К тому же мы поругались. Хотя все ведут себя так, как будто этого не было.

Вечером мама пришла мириться. Она попросила прощение:

-Ты прости меня. Я же вижу, как ты мучишься.

Я притянула ее голову к своей груди:

-Мамочка, и ты меня прости, дорогая.

Мама гладит меня по голове:

-Ничего Лизок, не обращай ни на кого внимания. Не хочешь замуж, так и скажи. Это твоя жизнь. Тебе нет нужды ничего выдумывать. Мы тебя не осудим.

-Выдумывать!

Я вырываюсь из маминых объятий, и начинаю судорожно натягивать на себя вещи.

-Лизок, ты куда?

-К Витечке, вашему правдивому. Сейчас я привезу его и устрою вам очную ставку.

Останавливаюсь перед дверью жениха, и понимаю, что войти боюсь. Позвонить или открыть ключом? А вдруг он на меня набросится, ударит? Или еще хуже, станет смотреть тем незабываемым рыбьим взглядом, который удалить из памяти пока не выходит. Ну, Элла, возьми себя в руки! Одолжи где-то немного смелости.  Нащупываю в сумке баллончик с нервно-паралитическим. Но вот, теперь чувствую себя уверенней.

Вхожу. Навстречу выбегает Витя, в домашнем свитере, трусах и моих тапках. Опять в моих! Что за дурацкая привычка!

-Лизонька, солнышко, я так волновался! Почему же ты не звонила?

Смотрю в его глаза и вижу любовь, нежность, вижу моего настоящего Витеньку. Пахнет кофе. На диване валяется скомканный белый плед. Мой любимый плед, такой пушистый, он пахнет его духами. Перевожу взгляд снова на лицо любимого. Врет или не врет? А если не врет, то, что дальше? А если врет, то, что делать?