Прекрасные сломанные вещи - [32]

– Потому что, разумеется, если бы я явилась к тебе под окно, ты бы мгновенно им сообщила.

Она широко мне улыбнулась.

– Безусловно, – не слишком уверенно отозвалась я. – Но почему тогда Сара еще не ушла?

– Может, жалуется на меня. Ты ведь в курсе, что они с твоей мамой виделись еще несколько раз после того, как встретились тогда в супермаркете?

– Что, правда?

– Ага, думаю, там дело в «Самаритянах».

– Угу, люди часто делятся с ней проблемами, потому что считают, что она умеет слушать.

– Нет, я про другое… – Сьюзан замолкла, потом улыбнулась. – Да, наверное, дело в этом.

Она закончила с моими ногтями и накручивала крышку обратно на бутылочку.

– Я думаю, тебе надо спуститься.

Улыбка погасла; Сьюзан посмотрела на меня с недоверием.

– Зачем? Хочешь сдать меня?

– Нет, просто мне кажется, так будет лучше всего. Я пойду с тобой, и мы скажем, что ты просто приходила в гости. Может, мы все сможем договориться, что ты будешь приходить ко мне когда захочешь, без разрешения. Тогда ты получишь свою свободу, а ей не придется за тобой следить.

Сьюзан улыбнулась.

– Вот оно все как просто, а? – Она снова кинула взгляд на окно. – Проще будет просто уйти.

– В дальнейшей перспективе нет.

Она помолчала, размышляя над моими словами.

– Ладно, ладно. Попробуем по-твоему.

Она встала.

– Тебе-то за это не влетит?

Вполне возможно, что и влетит.

– Да не должно.

Мы вместе вышли из комнаты и пошли по коридору на лестницу. Когда мы начали спускаться, голос Сары зазвучал четче, и я внезапно смогла различить слова. Я пошла быстрее: чем скорее дойдем, тем меньше у Сары будет шансов сказать про Сьюзан какую-нибудь гадость. Когда мы заходили в дверь, она сказала:

– Беда в том, что я думала, она будет мне благодарна. Но с ней столько проблем.

Наступила мучительная тишина: родители с Сарой заметили наше присутствие. Я обернулась на Сьюзан, надеясь, что она каким-то чудом не расслышала, но лицо у нее было жесткое и решительное. Я посмотрела на Сару, надеясь увидеть чувство вины и раскаяния, но ее изначальное удивление сменилось усталым гневом.

Попросите прощения, безмолвно взмолилась я. Если она извинится, все еще можно будет наладить.

Она не извинилась.

– Кэдди, – вежливо, но с ноткой раздражения обратился ко мне папа. – Почему ты не сказала, что Сьюзан у нас?

– Я не думала, что надо говорить.

Услышав, как обиженно звучит мой голос, я сразу об этом пожалела. Все шло не так, как я думала.

– Так вот ты где… – Голос Сары дрожал от гнева. – Почему ты не отвечала на звонки?

– Я оставила телефон дома.

– И тебе наплевать, что я не могу с тобой связаться, когда ты вот так сбегаешь?

Сьюзан посмотрела ей прямо в глаза.

– Ага.

У меня заколотилось сердце; ладони вспотели. Ссориться с семьей в кухне было уже делом не из приятных, но ругань Сары со Сьюзан? Я еле удержалась от ребяческого желания сбежать.

– Я пытаюсь приглядывать за тобой, – медленно, злобно проговорила Сара. – Но как мне это сделать, когда ты решаешь исчезнуть?

– Да я ж тут стою, – огрызнулась Сьюзан.

– Ладно. – Мама внезапно встала и приподняла руку. – Давайте успокоимся.

– Видишь, о чем я? – обратилась к ней Сара.

Самое ужасное, что вообще можно было сказать. Похоже, Сара сама это поняла, и впервые на ее лице забрезжило что-то помимо злости.

– Ох… – тихо сказала она, словно обращалась к самой себе. – Ох, как же сложно.

– В смысле это я сложная? – сдавленно спросила Сьюзан. Я слышала в ее голосе слезы. – Со мной много проблем, да?

– Я беспокоюсь о тебе, – серьезным, обеспокоенным тоном сказала Сара. Голос ее с каждым словом становился все громче. – Откуда мне знать, где ты, когда ты не у себя в комнате? Откуда мне знать, что ты вообще вернешься домой?

Мама сделала шаг вперед.

– Сара, – быстро произнесла она, словно предупреждая о чем-то.

Мама, однако, не смотрела на Сару. Она даже не смотрела на Сьюзан. Ее встревоженный, обеспокоенный взгляд был устремлен прямо на меня.

Я поняла не сразу. Но потом до меня дошло, словно что-то щелкнуло у меня в голове. Самаритяне… больше не вернешься домой… мне не разрешают сидеть дома одной… Сара не беспокоилась, что Сьюзан кто-нибудь обидит. Она боялась, что Сьюзан причинит вред сама себе.

– Да вернусь я, – сказала Сьюзан и заплакала.

Беспомощно, трясясь всем телом и зажав рот рукой, Сьюзан плакала посередине нашей кухни. Она отвернулась.

Будь я посмелее, я бы сразу подошла к ней, но меня приковали к месту недоумение и тревога.

Именно из-за этого я потом чувствовала себя виноватой больше всего. Нам всем понадобилось слишком много времени, чтобы подойти к Сьюзан. Наконец Сара с мамой приблизились к ней – а я продолжала стоять как вкопанная. Папа тер лоб пальцами и качал головой.

Вскоре они ушли. Сьюзан словно лишилась воли к борьбе, а Сара наконец почувствовала раскаяние.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила мама.

Может, я бы и согласилась, если бы она не спросила самаритянским голосом и с самаритянским выражением лица. Но мне пришлось сказать нет.

Я поднялась в комнату и откопала под слоем учебников на кровати свой телефон. Набрала сообщение для Сьюзан и отправила.

22:49

Мне так жаль. В следующий раз уходи через окно. х х х