Прекрасная мечта - [103]

– Тебе полагается награда, Кэссиди. За поимку этих двоих – живых или мертвых – по две сотни долларов за каждого. Это поможет тебе немного компенсировать потерю твоего скота.

Все присутствующие постепенно садились в седла. Помощник Маккенны и четверо других патрульных окружали пленников, которые тоже уже сидели верхом.

– Мы готовы ехать, Маккенна, – крикнул кто-то.

Шериф мельком взглянул на Эву и кивнул, потом подал руку Чейзу, который оценил этот жест и ответил рукопожатием.

– Я бы не хотел узнать, что у тебя снова начались какие-то неприятности, Кэссиди. – Маккенна со значением посмотрел на револьвер, висевший у Чейза на бедре, потом повернулся к Лейну, который стоял, прислонившись к дверной притолоке старой хижины. – К тебе это тоже относится, парень.

Лейн хранил молчание. Единственным свидетельством того, что он расслышал эти слова, было легкое подрагивание мускулов на его подбородке.

Маккенна повернулся и ушел.

– Чейз?

– Не сейчас, Эва.

Чейз наконец взглянул на нее. Она не была участницей заговора Хаитов, как и утверждала, хотя ему не так-то легко было забыть про ноющую боль, которая осталась от нанесенной ему обиды. Его терзали мысли о Лейне, о самоубийстве Салли, об откровениях Куинси Поуэлла. Он не мог сделать Эве больно, выплеснув на нее свою ярость, и еще одно эмоциональное потрясение – это для него было слишком.

Получив такой отпор, она отстранилась, скрестила руки на груди и смотрела на удаляющийся патруль. Когда стих цокот копыт, воцарилась мертвая тишина.

Текли секунды. Ее охватило какое-то щемящее чувство. Чейз не шевелился. С ней еще ни разу в жизни не обращались так пренебрежительно. Отец и мать души в ней не чаяли. Она играла в домах богатых заказчиков, которые тепло принимали ее. Она была нужна даже Куинси, в его понимании, конечно, вплоть до того дня, как она уехала. Она пыталась придумать, как бы удалиться с наибольшим достоинством, потом посмотрела на Рамона, который тактично отошел немного в сторонку. Он был занят тем, что подтягивал подпругу на своей лошади. Помощник, похоже, собирался дать Чейзу столько времени на то, чтобы собраться с мыслями, сколько тому понадобится.

Эва подняла глаза на Чейза и обнаружила, что он смотрит на нее. Она заглянула в его глаза, которые оставались холодными, мертвыми, лишенными всех эмоций. И, конечно же, в них не было и следа той страсти, которая светилась в них прошлой ночью. Он не сделал попытки коснуться ее. Он, казалось, был где-то далеко, на расстоянии многих миль, или, может быть, лет. Его слова, когда он все-таки заговорил, были обращены только к Лейну и его людям.

– По коням.

Рамон выступил вперед, чтобы подвести к Лейну его пегую. Мальчик отошел от распахнутой настежь двери хижины, но не потянулся за поводьями. Его обсидиановые глаза были затенены полями шляпы, на скуле красовался кровоподтек.

– Я не вернусь домой, – спокойно объявил он. На лице Чейза не дрогнул ни один мускул.

– И что же ты собираешься делать? Лейн пожал плечами.

Эве хотелось вмешаться, сказать что-нибудь, что Чейз сам не в состоянии сказать мальчику. Она хотела бы, чтобы Чейз сейчас просто подошел к Лейну, обнял его и признался бы племяннику, как сильно любит его, и как хотел бы, чтобы они вместе были хозяевами их ранчо. Она жаждала услышать, что Чейз скажет ему, что они должны забыть прошлые обиды, что они все должны забыть прошлое и начать все сначала.

Она так хотела, чтобы все закончилось хорошо.

Но никто, за исключением Рамона, не знал, до чего упрямы все эти Кэссиди. Единственное, что их сейчас связывало, – это общее имя и общие несчастья. Она знала, в чем бы она сейчас ни попыталась их убедить, ее вмешательство вызовет только раздражение. Может статься, Лейн сделает правильный выбор. Может, только время и расстояние способны залечить их раны. Когда Лейн наконец обретет себя, он сможет раскрыть свое сердце для Чейза, а потом и для любви.

Она посмотрела на Лейна. Он принял вызывающую позу, как будто ждал, что Чейз сейчас начнет оспаривать его решение. У Эвы перехватило дыхание, когда она заметила, что пальцы Лейна крепко сжимают револьвер.

Неужели у него настолько помутилось в голове, что он окажется способным поднять руку на Чейза? Неужели он ненавидит собственного дядю до такой степени, что готов убить его, или же он пытается доказать, что он сильнее человека-легенды?

Чтобы не допустить кровопролития, Эва бросилась было вперед, но Рамон схватил ее за руку, прежде чем она успела сделать хоть один шаг. Она повернулась вокруг своей оси, пытаясь вырваться, но выражение его лица привело ее в чувство. Не произнеся вслух ни слова, он попросил ее подождать, не вмешиваться, пока драма между ними не разрешится сама собой. Эва задержала дыхание и снова повернулась лицом к Лейну и Чейзу. Рука Рамона отпустила ее рукав.

– Давай покончим с этим, – предложил Лейн Чейзу. – Раз и навсегда.

– Не делай этого, парень, – предупредил Чейз. – Ты потом будешь жалеть об этом всю свою жизнь.

– Не более чем уже жалею о многом другом.

Чейз ничего на это не ответил. Он стоял совершенно неподвижно, вытянув руки по швам. Он не мигал, и даже, как казалось, не дышал. Эва точно знала, что он никогда не поднимет руку на Лейна, даже если на карту поставлена его собственная жизнь.