Преисподняя - [29]
Сосед Идзуми, нёсший околесицу, теперь сидел тихо, закрыв глаза.
— Скажите, в иллюминатор что-нибудь видно?
Сосед открыл глаза, посмотрел на Идзуми и глянул в иллюминатор. Поводил глазами вверх-вниз и произнёс тусклым, лишённым эмоций голосом:
— Облаков нет, но всё затянуто дымкой. Земли не видно. Только ровная желтоватая пелена. — Он откинулся в кресле и снова закрыл глаза.
Идзуми не очень представлял, кто управляет самолётом, но он летел ровно и бесшумно — двигателей было не слышно. Спустя какое-то время самолёт, похоже, пошёл на снижение. Может, сейчас объявят, где мы садимся, подумал Идзуми. Но интерком молчал. Вдруг последовал мягкий толчок — самолёт приземлился. Идзуми не был пристёгнут, самолёт ещё двигался к месту стоянки, а он уже встал и потянулся.
— Похоже, прибыли, — констатировал человек начальственного вида, сидевший на три ряда впереди. Он поднялся, кивнул Идзуми и улыбнулся. Пассажиры приветливо обменивались репликами — они умерли вместе, и это их сблизило. Вели себя, как одна семья или близкие друзья.
Подошёл парень, похожий на инженера, и сказал:
— Вон здание аэропорта. Но что-то никого не видно.
Самолёт остановился, но большинство пассажиров оставалось на своих местах, кто-то ещё дремал, кто-то ёрзал в кресле.
— Ну что, выходим? — предложил Идзуми и двинулся к выходу вслед за начальником и инженером. Из багажа у него была только сумка.
Дверь самолёта была открыта, и, выйдя наружу, Идзуми убедился, что сосед его не обманул — снаружи колыхался тусклый жидкий туман. Ни ветерка, воздух неподвижный и тёплый. Идзуми спустился по трапу и огляделся. Кругом ни души, никаких признаков жизни. Странно! Кто же тогда трап подогнал? Терминал аэропорта представлял собой трёхэтажное стерильное здание без малейших признаков декоративности, отмеченное лишь одной неоновой вывеской — «ПРЕИСПОДНЯЯ». Малиновые буквы горели, хотя был день. Ну конечно, подумал Идзуми. Это же не реальный мир. Здесь что угодно может быть. Втроём они не торопясь двинулись к терминалу.
— Я был генеральным директором пищевой компании, — сообщил о себе мужчина средних лет, который несколько минут назад на чём свет стоит костерил управление пищевой гигиены. — Мы делали супы быстрого приготовления уже много лет, а в последний год выпустили новую линейку. Суп пикантный. Заливаешь кипятком и пьёшь в обед вместо чая. Сначала сделали мягкий, с лёгким привкусом консоме. Совсем не острый. Перец, как вы знаете, может вырабатывать привыкание. Пошли вполне приличные продажи. Потом выпустили среднеострый. По названию — «средний», но на деле получился острый, даже очень. Он продавался ещё лучше «мягкого», и мы решили запустить ещё и настоящий острый — «спайси». От него действительно пожар во рту. Мы поставили его на поток полгода назад, и успех превзошёл ожидания. В точку попали. Люди на него подсели основательно — стали пить утром, днём и вечером. По всей Японии расходился. И вот какие-то сопляки начали жаловаться, что у них, видите ли, в горле першит от этого супа. Управление тут как тут: раз! — нам предупреждение. Ну, мы перестали его делать и перешли обратно на «средний». Но его уже никто не хотел покупать. Фирма оказалась на грани банкротства, и я поехал во Францию посмотреть, может, туда можно что-то продавать. И вот по пути домой такое дело! Повезло, а? — Он сделал паузу и хмыкнул. — Но теперь я покойник и плевать на всё хотел. Как я мог тратить жизнь на эту идиотскую жратву?!
— А у меня была архитектурная фирма, — сказал похожий на инженера парень. Это он распинался в самолёте о садах-городах, которые запихивал в ящики. — Мы проектировали жилые здания. У меня мечта, чтобы в ста городах по всей Японии построили дома по моим проектам. В двенадцати уже построили. Это моя гордость. Например, строится где-то здание по моему проекту. Я делаю макет всего квартала, а посредине — мой дом. Вся конструкция — в специальном ящике. У меня в офисе уже двенадцать таких стоит. Кто-то приходит — я открываю крышку и показываю. И вот как-то я открыл тринадцатый ящик — пустой, там ничего ещё нет — и… увидел синее море, а по нему волны катятся… галлюцинация, что ли, случилась — не знаю, но я так удивился… проверять не стал, побыстрее закрыл крышку. А ведь, похоже, это был знак, что мой самолёт упадёт в море.
Закончив рассказ, парень весело улыбнулся и махнул рукой.
— Теперь-то я понимаю, какая это всё ерунда. Я был как ребёнок, наивный и эгоистичный. Мне всегда хотелось выпендриться, отличиться за счёт других. Что же удивительного, что в конце концов я оказался в таком месте.
Пришла очередь Идзуми. Пока он рассказывал свою историю, попутчики дошли до безликого здания терминала. Внутри оказалось пусто. Ни демонов, встречающих у ворот в ад, ни даже иммиграционного контроля. Лишь несколько человек, видимо, сотрудники аэропорта, маячили в разных концах просторного вестибюля. Ни магазинов дьюти-фри, ни киосков, ни других пассажиров.
— Добро пожаловать в аэропорт Преисподней! Здесь вам не понадобится паспорт, — проговорил Идзуми. Его спутники громко рассмеялись и, пройдя через вестибюль, вышли наружу.
