Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [97]

. В то время Немцов и Лужков, оба в топ-листе самых популярных политиков страны, оба губернаторы-тяжеловесы, к тому же только что выигравшие выборы, ладили и были союзниками: в конце 1996 года они вдвоем создали и возглавили клуб регионов-доноров и даже провели совместную пресс-конференцию. Немцов был гибкий: демократ и западник, но ни с кем не ссорится, в хороших отношениях и с гайдаровцами, и с антиельцинистом Руцким, и с хозяйственником Лужковым.

С Лужковым они конкурировали на теннисном корте. Олег Сысуев вспоминает, в 1995 году они вдвоем с Немцовым играли парный теннисный матч против Лужкова и его постоянного партнера Евгения Пантелеева, министра промышленности Москвы и хорошего теннисиста. Из них четверых самым слабым игроком был Лужков – он только недавно начал осваивать теннис: “Меня поразило, что в этом случае для Бори очень важно было победить Лужкова. Он не мог воспринимать это как игру. И когда я все-таки старался играть на Пантелеева, сильного игрока – так интереснее, – Боря мне на ухо рычал: играй на Лужкова. Чтобы все-таки наша победа была очевидна. Думаю, уже ощущалась конкуренция между ними. И Боря хотел быть лучше. Боря хотел быть выше Лужкова” ⁴¹.

Лужков из тех, кто обращал на такие вещи внимание, – в нем тоже был силен соревновательный дух. (Согласно одному из устойчивых слухов, например, их взаимная ненависть с Березовским началась с того, что Лужков вчистую проиграл ему партию в бильярд.) Но с переездом Немцова в Москву все изменилось: спортивная борьба превратилась в политическую.

К концу 1996 года – с учетом слабого здоровья Ельцина – у Лужкова уже были большие амбиции. В мэрах ему было тесно. Его вклад в победу Ельцина на выборах президента был очень велик. Вся Москва была увешана их совместным портретом: под лозунгом “Москвичи свой выбор сделали” Лужков и Ельцин жали друг другу руки. Теперь московский мэр рассчитывал на ответную поддержку. И не без оснований. Это активно обсуждалось, этого ждали, об этом писали в прессе. Бывший глава администрации Ельцина Сергей Филатов, например, прямо так и говорил, что Лужков – самый достойный кандидат, “которому Ельцин со временем мог бы передать дела”.

Внезапное появление Немцова – и правительства младореформаторов – нарушило планы Лужкова. Стало ясно: Ельцину он сейчас не нужен. Из потенциального конкурента Немцов превратился в актуального, а, примкнув к Чубайсу, стал для мэра Москвы непримиримым противником. Лужков пошел в атаку на младореформаторов: обвинил их в срыве выгодного объединения с Белоруссией, набросился на рыночные реформы, призвал отменить итоги приватизации. Как раньше с приватизацией, отстоял у Ельцина особый порядок жилищно-коммунальной реформы в Москве – не “по Немцову”. Даже вмешивался в проведение президентских мероприятий в столице. Так начался его разлад с Ельциным.

Отношения между Немцовым и Лужковым поменялись тогда резко и навсегда. И с тех пор только ухудшались. Уже тогда Немцов пытался инициировать расследование о хищениях в ходе строительства МКАД – впрочем, безуспешно – и не переставал открыто недоумевать по поводу бизнес-успехов жены Лужкова Елены Батуриной, которая выигрывала один тендер за другим.

Прожив в столице почти три месяца, Немцов так и не получил пресловутой московской прописки, которая была нужна хотя бы для того, чтобы Жанна могла пойти в школу. Лужков при встрече кивал, и только. А члены жилищной комиссии отказали первому вице-премьеру российского правительства, сославшись на отсутствие в пакете необходимых документов – справки о том, где его жена была в 1992–1994 годах. Немцова – это одна из его любимых историй – Ельцин время от времени спрашивал: ну как с пропиской? Тот отвечал: никак. “Лужков долго не хотел прописывать Борю в Москве, – вспоминает Сысуев. – И жена Борина, Рая, – ну, это для любой жены неприятно – проела плешь Борису. И он как-то сказал об этом Борису Николаевичу” ⁴².

В изложении Немцова дальше было вот что: рассерженный Ельцин попросил соединить его с Лужковым и просто сказал в трубку: “Мелко работаете, Юрий Михайлович. Мелко”. И положил трубку. А потом объяснил ничего не понимающему Немцову, как это работает: чтобы понять, что вывело президента из себя, Лужков как опытный аппаратчик сначала выяснит, кто у него в тот момент был. Позвонит в приемную, и ему скажут – Немцов. На следующий день Немцова прописали в Москве ⁴³.

Но в целом бытовые трудности и аппаратные интриги Немцова не беспокоили: он был в полном восторге от своей новой жизни. Раньше Немцов делал Нижний Новгород модным городом и зазывал туда звезд мировой политики. А теперь он сам оказался там, где творилась не только российская – мировая история. Первая волна интереса к России давно сошла, зато как раз накатила вторая: коммунизм побежден, Россию признали в мире, идут последние приготовления к вступлению в Большую семерку (Россия вошла в нее в июле 1997 года), все двери открыты. На мысли о президентстве накладывалось жизнерадостное чувство, что, как ни повернутся обстоятельства, его, суперуспешного 37-летнего политика, ждет прекрасное будущее. Таковы были общие настроения тех месяцев: оптимизм и вера, что все главные трудности позади, что страна движется вперед, что завтрашний день будет лучше сегодняшнего. “Это самое счастливое мое время, – вспоминает Сысуев. – Это большая удача, что я работал в этом правительстве”