Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [99]

Немцов стал разбираться в сложной структуре управления Газпромом. И тут выяснились две вещи. Во-первых, что 35 % акций государства были переданы в управление самому Газпрому (как утверждал Немцов, лично Вяхиреву, но тот всегда стоял на том, что это не так). Получалось, что интересы государства в компании представляет ее менеджмент. Во-вторых, что концерн имеет опцион на выкуп через два года тридцати процентов своих акций у государства по номинальной цене – то есть очень дешево. В этом случае Газпром мог перейти под контроль своих менеджеров уже формально, примерно так же, как это случилось с “Сургутнефтегазом”, одной из крупнейших нефтяных компаний страны[21].

“Рассчитывали ли руководители Газпрома, что смогут стать его хозяевами? Внятных объяснений ни Вяхирев, ни Черномырдин не давали”, – писал журнал Forbes много лет спустя ⁵¹. Вопрос не праздный, и в реальности это представить трудно: все-таки Газпром не одна из множества нефтяных компаний, а монополист на рынке газа. Вяхирев позже показывал журналистам другой трастовый договор, который позволял выкупить опцион уже не по номинальной, а “по согласованной с правительством” цене, и, если это было так, значит, у государства оставались рычаги влияния. Но Немцов этого второго документа не видел (если он в тот момент вообще существовал). Немцов поднял шум и пошел к Ельцину: государство может потерять Газпром! Победы в борьбе с Вяхиревым он добьется только в декабре, когда Ельцин лично заставит председателя Газпрома подписать новый договор, уже без опциона. “Вяхирев с Черномырдиным бились за право выкупа до последнего, – говорил Немцов. – Но все решила резолюция Ельцина на договоре, которую я получил. В ней «царь» написал: «Это грабеж России!»” ⁵²

Однако эта победа далась Немцову дорогой ценой. Тогдашний соратник Немцова и глава службы его советников Виктор Аксючиц помнит, например, как Черномырдин не разрешил Немцову поехать в Германию на презентацию его новой книги, и добиться выезда удалось только после звонка Ельцину ⁵³. “С трастовым договором Боря Немцов тяжело и долго разбирался, в результате чего совершенно испортил свои отношения с премьером и вообще загубил карьеру”, – вспоминал Гайдар ⁵⁴. Сам Немцов тоже считал, что именно эта история стоила ему поста первого вице-премьера.

Вторая битва за Газпром

Немцов разошелся не только с Черномырдиным. 26 июня 1997 года Черномырдин должен был лететь с визитом в Китай – обсуждать поставки турбин для гигантской гидроэлектростанции на реке Янцзы, а также газа с Дальнего Востока и электроэнергии из Сибири. Немцов вылетел за два дня до этого – готовить визит премьера. Борис Надеждин, советник Немцова в правительстве и секретарь возглавляемой Немцовым Коллегии представителей государства в естественных монополиях, в том числе в Газпроме, сидел в своем кабинете в Белом доме. При нем, как всегда, были факсимиле немцовской подписи и печать коллегии – Немцов доверял Надеждину решать мелкие вопросы самому. Тут в дверь постучали. “Борис Борисович, надо бы быстро оформить протокол. Виктор Степанович уже утвердил”, – сказал ему, войдя в дверь, один из помощников Березовского. Надеждин взглянул на протянутый ему документ – это была директива избрать Березовского председателем Совета директоров Газпрома на собрании акционеров через неделю. Сверху стояло размашистое “Утверждаю” и подпись Черномырдина. Пораженный до глубины души Надеждин взял документ и побежал звонить Немцову: “Боря, тут такая история. Мои действия?” ⁵⁵

Немцов был в курсе, что Березовский нацелился на Газпром. Первым ему об этом рассказал американский миллиардер Джордж Сорос. Финансист, философ и филантроп, Сорос верил в идеи открытого общества, приветствовал падение железного занавеса и возлагал на Россию большие надежды. В начале 90-х он пожертвовал сто миллионов долларов на гранты для ученых – на спасение российской фундаментальной науки. В 1996 году, в Давосе, он не верил, что Ельцин сможет победить коммунистов. Теперь, год спустя, Сорос был настроен оптимистичнее. Он искренне хотел помочь младореформаторам – и особенно Немцову, которому симпатизировал. А если на этом получится заработать – тем лучше. В начале июня Березовский предложил ему вложить миллиард долларов в акции Газпрома – что, в свою очередь, помогло бы ему, Березовскому, поставить Газпром под свой контроль. “Получив контроль над газовым гигантом, он собирается модернизировать компанию и превратить ее в прозрачную корпорацию, соответствующую всем западным стандартам, – так описывал план Березовского тогдашний помощник Сороса (а потом и самого Березовского) Александр Гольдфарб. – Спрос на газ в Европе неизбежно будет расти, и Газпром станет одной из самых влиятельных компаний в мире” ⁵⁶.

В любом случае такая инвестиция сулила в перспективе большую прибыль. Специальный закон ограничивал доступный для иностранцев объем акций Газпрома тридцатью процентами; это привело к формированию двух рынков акций Газпрома – один для нерезидентов, а другой внутри страны, – и инвесторы понимали: когда это ограничение будет снято, Газпром моментально вырастет в цене и владельцы “внутренних” акций резко разбогатеют.