Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [86]
Отношения с прессой у ельцинского штаба развивались по той же модели, что и с артистами. Журналисты искренне боялись, что победит Зюганов. Они сами хотели помочь Ельцину переизбраться, и эти эмоции были вполне понятны. “Если мы работаем строго по объективным, профессиональным, непредвзятым, внепартийным законам и завтра побеждает Зюганов, мы знаем, что своими руками выкопали себе могилу, – говорил весной 1996 года руководитель НТВ и в тот момент уже фактически глава предвыборного штаба Ельцина Игорь Малашенко. – Если же, чтобы избежать этого, мы встаем на сторону Ельцина и начинаем ему подыгрывать, это значит, что средства массовой информации превращаются в средства пропаганды. Куда ни кинь – всюду клин”> 54. Эта дилемма решалась в пользу необъективности. Телеканал НТВ сменил острый критический тон на благодушный. Впрочем, одновременно многие журналисты и редакторы тоже стали получать такие деньги, которых прежде никогда не видели. В одной только Москве в июне 1996 года, по оценкам газеты The Washington Post, ежемесячный объем взяток журналистам за проельцинские статьи достиг 100 тысяч долларов> 55. С середины апреля в провинции чуть ли не в каждом почтовом ящике лежала выпущенная 10-миллионным тиражом еженедельная газета “Не Дай Бог”, очень дорого сделанный и очень эффективный пропагандистский листок, составленный лучшими московскими журналистами и живописующий ужасы коммунизма – обещавший в случае победы Зюганова расстрелы, голод и гражданскую войну.
Антикоммунистический пропагандистский накал нарастал по мере приближения дня выборов, и чем дальше, тем больше победа Зюганова ассоциировалась с неизбежными потрясениями. В марте победа Ельцина выглядела утопией. К 20 апреля рейтинги Ельцина и Зюганова сравнялись. Но что, возможно, было еще важнее, соцопросы показывали: растет уверенность, что на выборах победит именно Ельцин. Перелом произошел в первой декаде мая, когда Ельцин обошел Зюганова в рейтингах – буквально на один процент, но это было заметно. А вскоре Ельцин закрепит свои уже сильные позиции перемирием в Чечне.
Массированной рекламной кампании было мало. Ельцину требовались союзники. С Григорием Явлинским Чубайс вел переговоры в течение всей весны. Это был политический торг: в обмен на снятие своей кандидатуры в пользу Ельцина Явлинский, жестко критиковавший и войну в Чечне, и залоговые аукционы, требовал изменения экономического курса и формирования нового правительства – это означало, что он согласится на пост премьера. Ельцин потом напишет: “Я премьерским местом торговать не хотел”> 56. В середине мая он позвал Явлинского к себе в Кремль. Его финальное предложение – должность вице-премьера. Указ был уже подписан, и, согласись Явлинский, его бы тут же опубликовали. Но Явлинский отказался. Разговор с Ельциным шел трудно. Тот настаивал, чтобы Явлинский снялся, и даже перешел к угрозам: “У вас будут проблемы”, – наступал Ельцин. Явлинский еще раз отказался – окончательно – и пошел вон из президентского кабинета. “Вернитесь”, – услышал Явлинский уже в дверях. Он развернулся и снова подошел к президенту. “Вы знаете, Григорий Алексеевич, – Ельцин хитро посмотрел на Явлинского, – я бы на вашем месте поступил бы так же”> 57.
Такое развитие событий сразу поставило Немцова перед дилеммой: а кого он будет поддерживать на выборах президента? Ельцин привел его во власть, Ельцину он был обязан своей карьерой. Однако все последние четыре года Явлинский был для него старшим товарищем, наставником в мире большой политики. В любой острой ситуации Немцов бежал за советом к Явлинскому. “Я догадывался, что Немцов скорее склоняется к поддержке Явлинского, – говорит Виктор Лысов, тогда уже бывший помощник Немцова. – Но к маю уже становилось понятно, что либо Ельцин, либо Зюганов, и никаких явлинских”> 58.
Немцову, как и Гайдару, пришлось выбирать меньшее из зол. Президентские выборы в России устроены так: если кандидат набирает больше половины от всех поданных голосов, то он побеждает в первом туре; если нет, то два лидирующих кандидата выходят во второй тур, а там уже кто наберет больше, тот и победил. Первый тур выборов был на носу, поддержка популярного губернатора помогла бы Ельцину, и Березовский попросил Немцова выступить на телевидении.
– Вы будете голосовать за Ельцина и других к этому призываете, – поддевал его в эфире телеведущий. – Это не предательство, не измена по отношению к Явлинскому, который помог вам провести реформы в вашей собственной области?
– Явлинский – один из самых честных и самых талантливых людей, которых я встречал, – отвечал Немцов. – Но тем не менее я не хотел бы, чтобы мой голос ничего не значил. Всем очевидно, что во втором туре окажутся два кандидата: Зюганов и Ельцин. И если я проголосую за кого-то другого, это значит, что мой бюллетень будет выброшен в мусорную урну> 59.
Явлинский потом объяснял, почему голосовать нужно было именно за него: заняв в первом туре третье место, он смог бы торговаться с Ельциным уже с этих, гораздо более выгодных позиций – и требовать перемены курса в обмен на свою поддержку. Именно поэтому отданный за него в первом туре голос не пропал бы. Но и у Немцова в этой заочной полемике были свои контраргументы. Очень важно, чтобы Ельцин обошел Зюганова уже в первом туре, иначе избиратели будут деморализованы, а бюрократия перестанет видеть в Ельцине президента. Поэтому “каждый голос, который в конечном итоге должен быть отдан за Ельцина, должен быть отдан за Ельцина уже сразу”.
