Предтечи будущих побед - [14]

— Саша, привет! — поздоровался он с невидимым собеседником. — Узнал? Да-да, не со своего. Слушай, Саш, у меня к тебе шкурное дело, неслужебное, но по твоей специфике. Завтра утром зайди к Петровичу и возьми у него дело на некую Веронику — работницу нашей столовой. Да нет же. И ты туда же?! Ничего она не натворила. Что вы все, какие параноики?! Просто ее личность меня сильно интересует. Да не гогочи ты, как стоялый конь! Не в этом плане. В общем, так, получишь дело, ознакомишься и понаблюдай за ней деньков этак с пяток. Выясни: с кем общается, куда ходит, кто у нее родственники, привычки, каким маршрутом ходит домой, ну и прочее. Постарайтесь не засветиться и если можно, то привлеки к этому как можно меньшее число людей. Материалы наблюдения — мне на стол. Да, вот еще, чуть не забыл. Сделайте негласный осмотр ее квартиры. Хорошо. Спасибо. Пока.

— Пять дней на выпас — не слишком ли маленький срок? — спросил Афанасьев. Принимая мобильный коммуникатор из рук разведчика.

— А больше и не надо. Если что-то есть, то сразу будет видно, а тянуть со слежкой тоже опасно — может заметить, что ее «пасут». Еще не дай Бог глупостей наделает. Их ведь всему обучали, даже приемам рукопашной борьбы.

— Да ты что?! — округлил глаза Афанасьев.

— А что в этом такого? — пожал плечами Игорь Олегович. — Я же говорил, что в нашем ведомстве случайных лиц нет. Мы ведь специально готовим кухонных работников для наших заграничных дипломатических представительств. В целях оптимизации, так скажем.

— Ну, вы даете?! — покачал головой не то, осуждая, не то, одобряя, Афанасьев. — В любом случае, спасибо. И за помощь, и за понимание.

— Да, ладно, чего уж там? — засмущался адмирал. — Мужская солидарность — она и в Африке мужская. Так что, завтра до обеда я вам доставлю первый экземпляр досье на гражданку Веронику. Разрешите идти? — снова перешел к субординации Костюченков. — А то не успею свой стомах набить.

— Ступай-ступай, — усмехнулся Валерий Васильевич.

— А вы?

— У меня сегодня все с собой, — кивнул Верховный куда-то за плечо и пояснил. — Дочка наготовила своего, домашнего.

II

Не прошло и часа, как все приглашенные на совещание уже начали подтягиваться. Последними пришли Костюченков и Тучков, о чем-то оживленно беседуя. Афанасьев еще никогда не видел бурно жестикулирующего Костюченкова. Любопытство одолело Валерия Васильевича, и он решил, пока гости приходили в себя после щедрот генштабовской столовой, подключиться к оживленной беседе двух силовиков.

— Гой, еси, добры молодцы! А о чем это вы так оживленно беседовать изволите? Просветите, если не секрет?

— Да какие там секреты, Валерий Васильевич?! — вскинулся Костюченков. — Я вон, Николаю Палычу рассказываю, как вчера приходил ко мне Клочков.

— Это который Клочков? Не тот, что устраивал покушение на Чайбуса в 2006-м?

— 2005-м, — уточнил Костюченков. — Он самый. Притащил слезницу о своей реабилитации, как пострадавший за народные чаяния. Тем более, что самого Чайбуса повязали за шпионскую и подрывную деятельность. Вот он и посчитал себя невинно осужденным и подвергшимся необоснованным репрессиям со стороны прежних властей.

— И что же вы ему ответили?

— Да просто турнул его из кабинета, — хохотнул адмирал.

— Просто так турнули и даже без напутствия? — удивился Афанасьев.

— Почему же без напутствия?! Сказал, конечно. Жаль только, что не дал коленом под дряблое седалище, — с явным сожалением в голосе ответил Игорь Олегович.

— И какими словами отправили его, я так понимаю, в долгий эротический поход? — улыбаясь во всю ширь лица, продолжал любопытствовать Афанасьев. — Только учтите, среди нас находится дама.

— Да нет, — решил успокоить Верховного военный разведчик, — разговор был коротким и нецензурными словесами не сопровождался. Просто я ему сказал: «Ты, Владимир Васильевич, благодари Бога, что тебя просто отправили в отставку, не лишив ни пенсии, ни звания. Ты до седых волос дожил, а ума так и не нажил, поэтому и не понял, что срок тебе дали не за то, что совершил покушение, а за то, что не завершил, да еще попался к тому же».

— Ага. Понимаю-понимаю, — одобрительно закивал головой Афанасьев. — Не за то цыгана били, что лошадей воровал, а за то, что попался.

— Вот-вот. И я о том же, — согласился с ним Костюченков. — Если человек всю жизнь занимался подготовкой профессиональных диверсантов в тылу врага, а сам не смог провести подобное мероприятие, то грош цена и ему самому и всем тем, кого он обучал этому ремеслу.

— Да уж, Илья Старинов, наверное, уже весь извертелся в гробу, краснея, за своего преемничка, — задумчиво произнес Афанасьев. — Думаю, что вы правильно поступили в данной ситуации, Игорь Олегович.

— К тому же поощрять робингудство одного государственного служащего в отношении другого — не есть хорошо, — пробурчал под нос Юрьев, раскладывая перед собой какие-то бумаги и тут же пояснил. — На этот случай имеется государственный репрессивный аппарат в лице нашего Николая Павловича, или на худой конец — Околокова.

— Верно. Все верно говорите, товарищи. Но давайте все же приступим к заседанию, — подвел черту Афанасьев. — Кто у нас там на очереди?