Представительство по назначению суда в гражданском судопроизводстве - [35]
По мнению А. В. Юдина, помимо таких «внутренних» отношений представительства (т.е. складывающихся между представителем и представляемым), регулируемых нормами материального права, правоприменитель должен руководствоваться соответствующими материальными нормами при решении процессуальных вопросов о порядке и последствиях отмены судебной доверенности204.
В юридической литературе в отношении процессуального представительства в целом большинство ученых признают, что отношения, складывающиеся между представляемым и представителем, не являются процессуальными, поскольку они регулируются нормами материального права205. Обратное утверждает А. Ф. Козлов, полагающий, что отношения судебного представителя и представляемого могут квалифицироваться как процессуальные отношения, поскольку возникают они в сфере отправления правосудия по гражданским делам и по поводу разрешения гражданских дел206.
Эта позиция А. Ф. Козлова вызывает возражения. Во-первых, отношения между представляемым и представителем, как правило, складываются до возникновения дела в суде, когда ни о каком отправлении правосудия по гражданским делам не может идти и речи207. Кроме того, эти отношения зачастую совсем не обусловлены специальной целью — осуществлением правосудия. Как известно, отношения родителей и детей урегулированы нормами семейного права и возникают они не в сфере отправления правосудия и существуют до него и независимо от него. Если же согласиться с А. Ф. Козловым, то получается, что эти отношения не могут иначе и существовать, как только в сфере отправления правосудия и в связи с разрешением гражданских дел.
По мнению В. М. Шерстюка, признание отношений между представителем и представляемым процессуальными правоотношениями ведет к отрицанию признанного большинством процессуалистов положения, согласно которому каждый субъект процессуального права находится в процессуальном правоотношении только с судом и ни с кем более208.
Данные аргументы справедливы по отношению к договорному и законному представительству. Однако позицию А. Ф. Козлова, которая была выдвинута еще в советское время применительно к судебному представительству в целом, интересно рассмотреть с точки зрения возможности её применения к представительству по назначению суда.
Применительно к теме исследования возникают следующие вопросы: существуют ли в структуре правоотношения представительства по назначению суда правоотношения между представляемым и назначенным ему представителем и, если да, то каков их характер, а также существуют ли правоотношения между представляемым и судом. Фактические отношения между представляемым и представителем, между представляемым и судом отсутствуют, но влияет ли это на юридические связи между ними. Этот вопрос имеет не только теоретическое значение, его разрешение необходимо для определения последствий в случае, если представляемый объявится, либо, если он будет признан недееспособным и у него появится законный представитель, для оценки действий представителя, назначенного судом. Можно ли утверждать, что в представительстве по назначению отношения между представляемым и представителем, представляемым и судом вообще отсутствуют?
Согласно позитивно-правовой концепции, правовые отношения есть отношения между людьми и их организациями, урегулированные нормами права и состоящие во взаимной связи субъективных прав и юридических обязанностей участников правоотношения209. Правоотношение связывает его участников взаимными правами и обязанностями, что в совокупности с реальными действиями по их использованию и осуществлению и составляет главное содержание правоотношения. «Право требования с корреспондирующей с ним обязанностью образует стержень всякого правоотношения»210.
При рассмотрении основания возникновения правоотношения представительства было выявлено, что основанием возникновения правоотношения представительства по назначению суда является мотивированное определение суда о назначении представителя. Таким образом, между представляемым и назначенным ему представителем отсутствуют материально-правовые, договорные отношения, нет и не может быть доверенности, в которой были бы отражены специальные полномочия представляемого. В договорном представительстве представители находятся в определенной зависимости от представляемых ими лиц, и лишь по отношению к суду они выступают как самостоятельные субъекты права. В отношении же представителей по назначению можно сказать, что они полностью самостоятельные участники процесса, не связанные волей ни представляемого ими лица, ни назначающего их суда. В дальнейшем суд не может повлиять на действия и решения назначенного представителя.
Согласно пп.3 п.4 ст.6 Закона об адвокатской деятельности, адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя. По мнению А. П. Зрелова (со ссылкой на Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в г. Москве о соблюдении и защите прав, свобод и законных интересов ребенка в 2002г., рассмотренный на заседании Московской городской Думы в апреле 2003г..211), участие в деле адвоката, не выражающего волю клиента, не является представительством и может стать основанием для отмены судебного решения
