Предатели - [9]
Почему никто ничего не делает?
Почему никто не вызовет полицию и скорую?!
— Данилов?! — продолжает зверствовать Островский, и самый высокий из троицы выступает вперед. Точно как терминатор, даже наушник есть. — Я еще раз спрашиваю — как эта мразь оказалась в моем доме, если я дал четкие распоряжения?
— Марат Игоревич, проверим камеры… — говорит он. — Все меры безопасности в порядке — утром только проверил.
— Тогда как же эта тварь оказалась в моем доме, на моем диване?!
Рэйн медленно растягивает окровавленные губы в безумной улыбке.
Зубы у него тоже в крови, и он лениво слизывает ее кончиком языка.
Меня снова трясет.
Почему, ради бога, он назвал меня «мамочкой»?
— У тебя хуевые охранники, Островский. — Голос у Рэйна хриплый и тяжелый, но, словно в пику внешнему виду сумасшедшего, абсолютно трезвый. — Дальше своего носа не видят.
— Что ты сказал?! — снова заводится Марат.
И снова сжимает руку в кулак, чуть группируясь, как будто ему не привыкать вот так поучать всякого, кто переступает порог его дома.
Если я что-нибудь срочно не сделаю — он точно убьет этого рыжего психа.
Мне… просто больно об этом думать.
Но я не успеваю подумать почему. Или просто не хочу?
Вместо этого собираюсь с силами и, когда муж заносит кулак для следующего удара, с силой цепляюсь ему в руку, чтобы повиснуть на ней неподъемным грузом. Стараюсь притянуть к себе и задержать, мысленно уговаривая Всевышнего вбить в рыжую башку хотя бы одну трезвую мысль — уходить немедленно, прямо сейчас, пока Марат не сделал что-то непоправимое.
— Марат, прошу, он же просто мальчишка!
Но вместо того, чтобы отступить и успокоиться, Островский как будто заводится еще больше. Я для него никакое не препятствие — стряхивает меня на пол, словно насекомое, свирепо что-то кричит. Слов не разобрать. От страха у меня как будто нарочно отключились почти все органы чувств. Единственное, что еще могу разобрать — немного размытые лица и острый, словно кромка ножа, соленый запах крови.
Марат заносит кулак в третий раз, но теперь уже в мою сторону.
Я почему-то на коленях на полу, и на моем платье цвета шампанского, уродливые темные капли.
Он правда меня ударит?
Я вышла замуж за человека, способного на такое?
Ужасная правда лишает меня способности адекватно реагировать на происходящее.
Поэтому, даже не пытаюсь прикрыться от удара, который наверняка превратит меня в овощ.
А может, так и лучше, чем потерять невинность с человеком, которому ничего не стоит почесать кулаки об свою жену?
Только глаза зажмуриваю, чтобы не смотреть.
Но… ничего не происходит.
Потому что вместо удара, слышу другой хлесткий звук, прямо у себя над головой.
С трудом поднимаю взгляд.
Рэйн держит запястье Марата. Точнее, крепко его сжимает, потому что у него побелели пальцы, а у Островского перекосило рожу явно не от удовольствия.
— Ты охуевший конченный пидор, — хрипит Рэйн. — Потому что только пидоры поднимают руку на женщин.
Я не верю, что это происходит на самом деле.
Но сухой рыжий Дьявол каким-то образом сумел притормозить слетевшего с катушек быка.
И если бы в следующую минуту двое громил не вцепились в него бульдожьим хватками, оттаскивая на безопасное от своего хозяина расстояние, он бы дал сдачи Островскому.
Глава 7: Рэйн
Боль — это просто химическая реакция тела.
Определенный набор импульсов и прочей херни, которая запрограммирована в нас природой на уровне ДНК. Это что-то вроде веревочки, за которые можно подергать, чтобы мозг вдруг не осознал, что на самом деле он способен на большее.
Спортсмены способны бегать и ставить мировые рекорды с вывихнутыми конечностями.
Люди, потерявшие конечности, способны встать на протезы и выигрывать Олимпиады.
А я, хоть и конченное существо, ошибка природы, способен выбить все дерьмо из собственного папаши даже со сломанными пальцами.
Только ради этого и пришел.
Хотел напомнить ему, что в этот день много лет назад умерла моя мать, которую он так ненавидел, что даже не дал по-человечески похоронить.
А еще собирался плюнуть в его новую потаскуху. Уже просто так, из тупого «хочу».
Вот и охренел, когда в белом платье, вся такая пафосно прекрасная и искусственная, как Барби коллекционного издания, передо мной появилась та страшненькая Монашка.
И охренел снова, когда она ни с того ни с сего бросилась меня защищать, словно я какое-то безрукое немощное существо, нуждающееся защите бабской юбки.
«Эй, страшилище, ты правда решила, что этот старый хер может что-то мне сделать?» — мысленно обращаюсь к ней, валяющейся между нами, как тот рефери на одном из боев, который тупо подлез под удар и схлопотал в голову.
У Островского всегда были тупоголовые охранники. Не знаю, за что он им платит такие бабки, но если бы я очень захотел, то мог бы выбить каждому по парочке зубов, прежде чем меня успели бы вырубить. Когда сама жизнь не очень радостно терпит твое присутствие и постоянно ставит подножки, учишься давать сдачи всему и всегда, и держать удар, даже если мозги выколачивает на раз-два.
Так что, когда парочка бульдогов заламывают мне руки, им приходится постараться, чтобы согнуть меня перед Островским в некой «неудобной позе».
Я больше не Черная королева подиума. Я женщина без прошлого и будущего, я бессердечная красавица со шрамами на сердце. Авария уничтожила все, чем я жила, но и это ничто, в сравнении со встречей, которую приготовила мне судьба. И спасший меня Красавец — не Красавец вовсе, а бездушное двуликое Чудовище. И что уже завтра на первых полосах всех газет напишут его ядовитое: «Я купил себе новую игрушку». А я навсегда запомню шепот в темноте: «Ты встанешь на колени, Черная королева, и будешь умолять не снимать с тебя ошейник…».
Я – Нана Шереметьева, идеальный личный секретарь. Я умею быть невидимой полезной тенью, я научена «прятать» своего босса от журналистов и брошенных любовниц, покупать подарки его женщинам и выбивать лучшие лоты на аукционах. Лэрс – моя мечта, он идеальный и безупречный. И работа его помощницы была почти у меня в кармане. Работа – и перспектива стать для него кем-то большим, чем «личный секретарь». Но у судьбы странное чувство юмора, и вместо милого Лэрса мне в боссы достался его старший брат – Р’ранис, жестокий и бессердечный.
Три года понадобилось Владе Егоровой, чтобы собрать осколки своего разбитого сердца. Прошлое осталось позади, теперь она – студентка журфака, новоиспеченный сотрудник «модного глянца». И в ее жизни, наконец, появился достойный мужчина. Самое время начать все с чистого листа. Забыть и простить то, что простить невозможно. Но случайная встреча со Стасом Онегиным снова переворачивает все с ног на голову. И, кажется, в этот раз он намерен окончательно испортить ей жизнь.
В двадцать три года Ася Морозова узнала о том, что доверять нельзя никому, тем более человеку, который клялся в вечной любви. И чтобы не утонуть, придется плыть против течения: ради себя, ради маленького сына. Но что делать, если на горизонте появляется мужчина, одного взгляда которого достаточно, чтобы заставить бешено колотиться бедное Аськино сердце? Он богат, красив, умен и невообразимо сексуален, и он убежденный холостяк. И Ася никогда не станет для него никем, кроме вечно попадающей в неприятности девчонки.
Его называют самым безобразным обаятельным холостяком. Его почти окольцевала моя сестра. Но он был мне нужен, хоть мое сердце давно принадлежало другому. Поэтому я предложила сделку, от которой Адам Романов не смог отказаться. И… все изменилось. Теперь у нас общий ребенок и разные постели, официальный брак и неофициальные отношения на стороне. Но в полушаге до развода, я понимаю… что совсем не знаю своего мужа. ВАЖНО! Книга содержит реалистичное описание постельных сцен, некоторую часть нецензурных выражений, строго 18+!
У меня есть все, о чем мечтает женщина: большой дом, дорогой автомобиль, собственный, самый модный в городе ночной клуб, маленькая дочка-юла. И за все это я расплатилась разводом и разбитым сердцем. Я давно не ищу постоянных отношений, я полюбила одиночество. Но один звонок меняет все. Он — Ветер, мой неожиданный телефонный собеседник. Он грубый, циничный и просто невыносимый, он — все, что я не терплю в мужчинах, но я готова жертвовать сном ради наших ночных разговоров. Мы пообещали друг другу не называть настоящих имен, не показывать фотографий и быть просто друзьями.
Начальник ФЭС и начальник ОВД. Два полковника, две сильные женщины. Такие разные и такие похожие. К чему приведет это сотрудничество?
Би Футболисты дураки. Кучка нахальных, лживых читеров, которые думают, что они – Божий дар женщинам, точно так же, как мой уважаемый старый папаша. Мне удавалось избегать их всю мою карьеру в колледже, до сих пор. Мне поручили быть физиотерапевтом ресивера Каллума Сэмскевича. За: Будет замечательно добавить это к моему резюме. Против: Я должна видеть его. Каждый. Божий. День. Что было бы прекрасно, … если бы он не был таким чертовски сексуальным … Кэл: Футбол – все, что у меня есть, поэтому, когда тренер обременил меня плохо одетой студенткой PT с крошками на плече, я решил, что это мой окончательный приговор.
Хорошая девочка против КазановыПервый раунд начинается….Трина Клемонс нуждается в деньгах. Иначе, зачем еще ей — самой организованной и подготовленной ученице в школе — проводить лето в качестве няни и партнера самого большого разгильдяя в мире? Сейчас она готова взяться за работу няней вместе с ее большой папкой, наполненной исследованиями и расписаниями. Только вот не спрашивайте ее о секретном задании «исправлять» все плохие привычки ловеласа старшей школы.Слейд Эдмундс предпочитает мимолетные связи, и Трина определенно не в его вкусе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Маски. Мы все их носим. Все играем роли. Некоторые нам нравятся, а некоторые приходится играть для достижения каких либо целей, другие же роли нас заставляют играть. Но, так или иначе, мы все играем. Нет человека, который не играл бы какую-то роль, пусть даже самую маленькую. Маски и роли манят и притягивают. Защищают и причиняют боль. Это все наш осознанный выбор. Приносящий радость и боль. И когда эти два чувства достигают своего апогея, мы стараемся избавиться от надоевшей маски. Постепенно или резко — неважно. Снятая маска все равно оставит отпечаток.
«- Пелагея Сергеевна, это отец вашего ребенка, - улыбнулась Нина Васильевна. - Дмитрий Николаевич, а это мать. - Нет-нет-нет, - заявил Дима, мотая головой. - Эта идиотка не может стать матерью моего ребенка!.. - Этот придурок не может стать отцом моего малыша, - презрительно фыркнула Пелагея, скрестив руки на груди.».