Предатели Гора - [41]

— Развязываю твои руки, — объяснил я.

— Почему? — удивилась Леди Темиона.

— Мне кажется, или Ты, правда, разочарована? — уточнил я.

— Конечно, нет! — поспешила заверить меня она.

Я намотал шнурок на её левое запястье, подсунув концы под витки. Таким образом, он остался на теле женщины и был доступен немедленно, в случае если бы я захотел воспользоваться им позже. Символизм этого действия, и его удобство, не ускользнули от внимания Леди Темионы, в конце концов, она была гореанкой.

— Я могу повернуться? — спросила она.

— Нет, — запретил я.

— Вы думаете, что сотрудник постоялого двора ожидал, что верёвку с меня могут снять? — поинтересовалась она.

— Он, конечно, мог бы предположить, что это может произойти, — ответил я. — Уж для него-то не секрет, что верёвку можно, как снять с твоего тела, так и использовать снова, чтобы связать тебя любым из сотен других способов.

Леди Темиона задрожала.

— Но разве теперь, когда я не закована и не связана, я не смогла бы убежать? — спросила она.

— Можешь, но только в пределах частокола, — напомнил я.

— Это верно, — задумчиво признала женщина.

— Впрочем, даже если бы тебе удалось бы выбраться за ограду, не думаю, что Ты ушла слишком далеко, голая с цепью на шее и знаком должника.

— Я могу повернуться? — осведомилась она.

— Хорошо, повернись, — разрешил я.

— Я привлекательна? — спросила меня Леди Темиона, повернувшись ко мне лицом.

— Да, — ответил я.

— Но только для свободной женщины? — уточнила она.

— Конечно, — признал я.

— Я хочу, — прошептала она, — быть такой же привлекательной, как рабыня.

— На твоём месте, я бы не слишком жаждал быть столь же привлекательной, как рабыня, — заметил я.

— Но тот воин в зале паги не захотел меня, — напомнила мне Леди Темиона. — Он отверг меня!

— Ты — всего лишь свободная женщина, — в свою очередь напомнил я ей.

— Вы получили поцелуи от женщин, прикованных цепями к кольцам во дворе, — сказала она, — Амина, Ремис и другие целовались с вами, если, конечно, я могу вам верить.

— Можешь, — заверил я её.

— И я сказала вам, что Вы никогда не получите поцелуй от меня, — добавила женщина.

— Да, — кивнул я, — я припоминаю что-то подобное.

— Я решила смягчиться, — заявила Леди Темиона.

— Неужели, правда? — улыбнулся я.

— Да, — серьёзно сказала она. — Вы можете поцеловать меня.

Она зажмурилась, но я не поцеловал её.

— А я могу поцеловать вас? — спросила женщина, так и не дождавшись.

— Да, — разрешил я.

Губы Леди Темионы осторожно прижались к моим. Это был короткий, деликатный поцелуй, похоже, сильно напугавший её. Она отпрянула.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Я боюсь своих ощущений, — призналась женщина.

— Они — часть тебя, — объяснил я. — Не стоит бояться их.

— Давайте продолжим это, — внезапно, сердитым шёпотом предложила она.

— Что это? — уточнил я.

— Моё вами использование, — пояснила Леди Темиона.

— Понятно, — протянул я.

— Ничего вам не понятно! Я должна серебряный тарск и пять медных, — вспылила она. — Если Вы заплатили всего бит-тарск за моё использование, то при таком уровне, мне понадобятся месяцы, чтобы отработать свой долг перед хозяином этой дыры.

Я молча переждал вспышку её гнева. В конце концов она была свободной женщиной.

— Ну что же Вы ждёте? Возьмите меня в свои жестокие, как железо руки, — сказала она. — Заставьте меня задыхаться, потеть и целоваться. Только поспешите!

— Есть кое-что, что как мне кажется, тебе следовало бы понять прежде всего, — предупредил я.

— О чём это Вы? — спросила Леди Темиона.

— Ты должна серебряный тарск и пять медных, — начал я, — и я заплатил бит-тарск за твоё использование в течении ана, но это не означает, что твой долг уменьшился на этот бит-тарск.

— Что? — удивилась она.

— Обычно, в таких ситуациях, если тебе не сообщили ничего другого, деньги, которые Ты зарабатываешь, идут не тебе самой, а хозяину заведения, и они ни в коем случае не уменьшают твой долг.

— Не может быть! — вскинулась Леди Темиона.

— Тем не менее, это так, — пожал я плечами. — Таким образом, держатель твоего долга, получает с тебя некоторую пользу. Кроме того, он ещё и не теряет деньги, скажем, на твоём питании.

— Но ведь тогда получается, что он может держать меня здесь столько, сколько захочет! — возмутилась женщина. — Это значит, что я могу остаться здесь, в этом ужасном месте, в его власти, пока на то будет его желание!

— У тебя ещё остался шанс на то, что тебя могут выкупить, — напомнил я.

— Конечно! — нетерпеливо воскликнула она. — Я должна встретить настоящего джентльмена и жалобно попросить об этом!

Лично, я не был уверен, что теперь подобные хитрости пройдёт у неё с той же лёгкостью, как это было раньше, когда она была полностью одета. Одно дело, когда свободная женщина, со слезами на глазах, но в достоинстве своих одежд и вуали, попытаться приставать к мужчине уповая на его легковерность или добросердечность, и совсем другое, если она сделает то же самое будучи раздета догола. Для любого нормального мужчины будет трудно смотреть на голую женщину, и не увидеть в ней женщину. Кроме того, тело Леди Темионы недвусмысленно предполагало, что со временем от него следует ожидать проявления рабских форм.