Предатели Гора - [38]

— Не приближайся ко мне, слин! — прошипела женщина, рука которой дёрнулась за спину.

Она присела в центре одного из спальных мест, мимо которого мне предстояло пройти. В её занесённой над головой руке, блеснул маленький кинжал того вида, о котором некоторые женщины думают, что он предоставит им защиту.

— Простите меня, Леди, — прошептал я, — мне всего лишь надо добраться до своего места.

Вместо того чтобы успокоиться, женщина принялась размахивать оружием.

— Да не собираюсь я вам причинять никакого вреда, — попытался я успокоить незнакомку.

Честно говоря, я не думал, что иметь такое оружие для женщин — хорошая идея. Скорее их претенциозность может вызвать раздражение у мужчин. В действительности, некоторые мужчины могут убить женщину вооружённую таким кинжалом, вместо того, чтобы тратить время на её обезоруживание.

— Не приближайтесь ко мне! — прошипела она, чем вывела меня из себя. — О! Прекратите! Мне больно!

Моя рука сомкнулась на её запястье, а кинжал, беспомощно звякнув, упал на пол.

— Я закричу, — прошептала она, и уже напряглась и открыла рот. — М-мм!

— Трудно будет кричать, когда тебя удерживают таким образом, — заметил я.

Теперь я левой рукой держал её за затылок, а правой, отпустив руку женщины, плотно закрыл её широко открытый рот. Она поражённо уставилась на меня поверх своей вуали. Потом, несколько опомнившись, женщина задёргалась, попыталась закричать, но получилось у неё только тихое мычание. Она ещё попыталась оттянуть мою руку от своего рта, но от её маленьких рук было мало толку в такой ситуации.

— Я не собираюсь причинять тебе какого-либо вреда, — шёпотом повторил я. — Я только пытаюсь добраться до моего места.

Женщина кивнула, что было нелегко, учитывая, как я удерживал её голову.

— Ты закричишь, если я отпущу тебя? — спросил я.

Взгляд её стал удивлённым, а затем быстро и как могла искренне, отрицательно затрясла головой. Врала, конечно. Но это дало мне шанс засунуть её вуаль ей же в рот. Я убрал правую руку, и пока женщина набирала воздух в грудь, чтобы закричать, быстро скомкал и засунул вуаль ей рот. Она поражённо уставилась на меня. Но я ещё не закончил, и, придерживая кляп во рту большим пальцем, остальными быстро запихал туда остальную ткань вуали. Наконец я вытащил булавки крепившие чадру и счёл свою работу завершённой. Некоторые вуали, кстати, крепятся на месте не булавками, а с помощью крючков и шнурков на затылке. Другие являются частью капюшона. Я быстро завязал концы вуали на затылке женщины. Теперь она лишилась не только возможности говорить, но и достоинства сокрытия её лица. Она даже не попыталась вытащить кляп из своего рта. Вместо этого женщина подняла руки, и стыдливо держа их перед лицом, скрывала от меня черты своего лица.

Схватив её руки, я отвёл их от лица, и подержал, давая женщине понять свою полную беспомощность и бесполезность сопротивления, а затем некоторое время, не спеша рассматривал её губы и рот. Что и говорить, они действительно были превосходны. Чтобы хоть как-то избежать моего пристального изучающего взгляда, женщина вывернула голову на бок.

Перевернув её на живот, я быстро сдёрнул с неё чулки. Свои сандалии женщина сняла на ночь, и теперь они стояли сбоку от спального места. Используя один из её чулок, я связал ей руки за спиной, оставив два свободных конца. Потом скрестил и связал вторым чулком её щиколотки, а когда она задёргалась, подтянул ноги к рукам и пропустил один из свободных концов чулка с запястий между её ног и связал его с другим концом. То, что у меня получилось, обычно называется рабский лук. Из уважения к её скромности, я набросил капюшон на лицо женщины. Так что теперь скромности женщины ничего не угрожало. Даже её соблазнительные губы и рот не были бесстыдно выставлены под пристальные взгляды мужчин, как обычно выставлены таковые у рабынь. В качестве последнего штриха, я нашёл её кинжал и, аккуратно, со всем уважением к скромности женщины, срезал с её одежды все крючки и завязки, и в нескольких местах разрезал ткань вдоль. Так что она по-прежнему осталась полностью и скромно скрытой, хотя и всего лишь полосами одежды. Я решил, что она тоже сочтёт, что её достоинство ни в коем случае не поставлено под угрозу, если, конечно, по-дурацки, она не захочет пошевелиться. Прихватив её маленький кинжал, свой рюкзак и одеяла, я продолжил путь к моему месту.

Наконец, добравшись до оплаченного спального места, я расстелил одеяла. Но прежде, чем лечь на них, я счёл нужным сделать ещё кое-что. Наступив на лезвие маленького кинжала, я резким рывком за рукоять, сломал его, и отбросил оба обломка к стене. Всё, больше эта пародия на оружие не сможет подвергать опасности жизнь женщины.

Я осмотрелся. На полу в зале имелось несколько свободных мест, например, «98-е» слева от меня, но, в целом, этот этаж был практически заполнен. Конечно, мне больше пришлось бы по душе место «99» расположенное в самом углу, но как раз оно-то было занято. Подозреваю, что незанятые места, по крайней мере, большинство из них, были освобождены теми, кто съехал раньше других. Есть люди, которые предпочитают выехать посреди ночи, чтобы затем пораньше остановиться на следующем постоялом дворе. Таким способом, они рассчитывают получить удобство движения по пустой дороге. На большинстве постоялых дворов принято рассчитывать постояльцев к десятому ану, то есть к полудню.