Предатели Гора - [35]

Интересно, неужели свободные женщины действительно полагают, что подчинение рабынь приказам ограничивается такими вопросами как готовка и чистка, полировка кожи и тому подобными мелочами, и что это не коснётся такой интимной, изумительной, драгоценной, приватной и восхитительной сферы, как ночные утехи на мехах? Как раз мужчины-то думают иначе. С их точки зрения приятнее всего командовать рабыней именно в таких местах, как спальня, комнате подчинения, альков и прочих тому подобных.

Бородач слегка отстранился.

Невольница ещё крепче вцепилась в стол, замерла на мгновение, и вдруг, с отчаянным стоном, подалась вслед за мужским телом.

— Вы видели это! — задохнулась Леди Темиона. — Она практически подняла себя ему не встречу!

— Конечно, только рабыня могла так подняться к мужчине, — усмехнулся я, отчего женщину бросило в жар, и она густо покраснела.

— Вы только посмотрите, как извивается эта шлюха! — возмутилась Леди Темиона.

— Возможно, она просто боится, что клиент может оказаться в чём-то недоволен ею, — пояснил я. — Вот и пытается заинтересовать и соблазнить его. Но я не думаю, что мужчина рассержен на неё. Как мне кажется, он просто играет с ней, всего лишь дразнит её.

Интересно было бы посмотреть, как будет извиваться Леди Темиона, оказавшись в подобной ситуации.

— Смотрите! — воскликнула женщина.

— На что там смотреть? — удивился я. — Он снова использует её.

— Да! — выдохнула она.

— Ну да, — согласился я.

Надо признать, что рабыня действительно была очень красива и желанна. Настолько желанна, что мне самому, чтобы обуздать свои эмоции, если можно так выразиться, пришлось вцепиться в стол, как будто, таким образом, моя напряженность могла бы уйти вниз, в пол, и рассеяться подобно молнии ударившей в громоотвод. Хорошо ещё, что табличку с расчётом я отложил в сторону, а то бы уже сломал.

— А я, столь же привлекательна? — вдруг спросила Леди Темиона.

— Да, — кивнул я.

— Ах! — вздохнула женщина.

— Ну, ровно настолько, насколько могут быть привлекательны свободные женщины, — добавил я.

— Слин! — возмутилась она. — Слин!

Рабыня, вначале стонавшая и всхлипывавшая, вдруг громко вскрикнула, как будто испугавшись чего-то, но уже через мгновение, словно осознав то, что должно вот-вот произойти с нею, то что неуклонно приближалось к ней, начала тихонько подвывать, с удовольствием и благодарностью, в нетерпеливом предвкушении.

— Почему эта девка так открыто демонстрирует свои эмоции? — спросила Леди Темиона.

— Возможно потому, что ей запрещают скрывать их, — пожал я плечами.

— Ох! — задохнулась женщина. — Какой обнажённой, оказывается можно сделать женщину.

— Да, — кивнул я, — но это, между прочим, ещё и делает её по-своему свободной.

— Полагаю, что так, — пробурчала она, как мне показалось, с завистью.

Внезапно девушка на столе громко выкрикнула, потом закричала снова и снова, изо всех сил брыкаясь, и пытаясь то ли податься назад, навстречу мужчине, то ли вскочить со стола и убежать. Но у неё не было ни малейшего шанса, сделать хоть что-то, так плотно и беспомощно она удерживалась на месте. Всё что она могла это вздрагивать и выкрикивать, что-то нечленораздельное, в чём, при некоторой фантазии можно было разобрать слово «Господин!».

— Он заставил её испытать рабский оргазм, — прокомментировал я.

Леди Темиона вздрогнула в своих цепях.

— Подозреваю, что ему даже не придётся платить за её использование, — предположил я. — Вероятно, эта рабыня будет зачтена, как некий символ доброй воли, в качестве компенсации за его прежнее разочарование.

Бородач вернулся на своё прежнее место за столом и уселся там со скрещенными ногами, но при этом он позволил рабыне остаться с ним. Девушка заняла полулежачее, полусидячее положение рядом, обхватив мужчину руками за талию и прислонив головы к его боку.

— Как же я рада, — заявила Леди Темиона, — что я не такая женщина, как она!

— Я вижу, — усмехнулся я.

Отдышавшись и придя в себя, рабыня встала на колени около посетителя, всё ещё приобнимая его рукой. Она смотрела на него, и в её глазах читалось что-то родственное страху. Но было видно, что она благодарна ему за те эмоции, которые он в ней вызвал. Девушка нежно, почтительно и благодарно поцеловала мужчину в плечо.

— Я не услужливая извивающаяся рабыня, — сердито процедила Леди Темиона.

— Ну, она теперь тоже не извивается, — заметил я.

— Да вы только посмотрите на неё, — с отвращением проговорила женщина. — Какой довольной она выглядит!

— Зато она должна бояться, — напомнил я, — ведь мужчина может ей приказать, и она должна будет повиноваться во всех смыслах этого слова.

— Она — рабыня, — проворчала Леди Темиона. — Она не может быть счастливой. Она должна быть несчастной и забитой!

— Не сомневаюсь, что если бы она принадлежала тебе, то Ты смогла бы сделать её именно такой, — усмехнулся я.

— Конечно, она красива и принадлежит кому-то, — процедила она, — Уверена, что некоторым низким мужчинам такие шлюхи как она могли бы понравиться.

— Да, — кивнул я, — Убарам, например, и не только им.

— Я не рабыня, — заявила Леди Темиона, поджав губы.

— Я в курсе, — заверил её я.

Конечно, с юридической точки зрения рабыней она не была, по крайней мере, пока. Да, технически, по крайней мере, в настоящее время, согласно букве закона рабыней она не была, поскольку по закону рабыня рассматривается так же, как и животное, тарск или вуло, просто весьма нежное и соблазнительное вуло.