Праздники, звери и прочие несуразности - [36]

Санта проводил почти все время в Мартиновом жилище, и я был спокоен, понимая, что он свое дело сделает, даже если придется поколотить Иисуса.

Вечером накануне приезда гостя мы снова собрали военный совет, чтобы оценить предпринятые шаги. Все сработали как часы. Копченые дикобразы пахли замечательно, хотя еще не были зажарены. Мой друг-охотник притащил огромную охапку лесных орхидей и других цветов, которые Мэри держала у себя в туалете, самом прохладном месте в доме. В качестве эксперимента мы открыли одну баночку с икрой, и она, как ни странно, оказалась съедобной. А еще Робин откопал пачку маленьких галет, которые, решили мы, вместе с арахисом будут уместны под аперитив перед ужином. Его медные канделябры, полированные и блестящие, смотрелись натуральными произведениями искусства, которые украсили бы любую гостиную. Я бы и сам от таких не отказался. Свечей же у него было столько, что их хватило бы осветить весь Ватикан, как мудро заметил Макгрейд.

Все мы с головой окунулись в эту историю отчасти из-за нежного отношения к Мартину, но также как дети накануне Рождества. Вероятно, я был единственным, кому и без того скучать не приходилось, поскольку никогда не знал, что выкинут мои животные. Другие же вели скучную, рутинную жизнь. И хотя мы делали вид, что окружной комиссар жуткая зануда, и призывали на его голову всякие проклятия, на самом деле мы вошли во вкус. Конечно, все, кроме Мартина, который по мере приближения этой встречи становился все более дерганым.

В час икс мы все стояли под кислухой, откуда открывался хороший вид на подъезд к Мартинову дому. Все нервно говорили о своем — поведение зверей, растущие цены на мануфактуру, сложности мостостроения, кулинарное искусство, — не слушая друг друга. Затаив дыхание, мы ждали приезда важного гостя.

Наконец, к нашему огромному облегчению, появился большой изящный автомобиль и подкатил к дому.

— Ну слава богу, заделанные рытвины не сплоховали, а то я волновался, — сказал Макгрейд.

Из дома вышел хозяин, а из автомобиля окружной комиссар. Издалека казалось, что маленькая гусеница выползла из огромного черного кокона. Мартин выглядел безупречно. Он провел гостя в дом, и мы с облегчением выдохнули.

— Авокадо должны ему понравиться. Я перебрала сорок три штуки в поисках лучших, — сказала Мэри.

— Заделанные рытвины не сплоховали, — с гордостью повторил Макгрейд. — Ирландец — это знак качества.

— Подождите, еще не дошло до икры, — вмешался Робин. — Это будет кульминация вечера.

— А как же мои копченые дикобразы? — возмутился я.

— А моя икебана? — подала голос Мэри. — Вас послушать, Робин, так все сделали вы один.

— Так и есть, — подтвердил он. — Я был мозговым центром.

Мы разошлись по домам, где нас ждал поздний завтрак. До вечера мы свободны. Теперь все в руках Мартина, и, зная его, можно было не сомневаться, что к ведению дел на доверенной ему территории у окружного комиссара вопросов не будет.

В пять часов передо мной неожиданно вырос Санта в тот самый момент, когда меня укусила в большой палец гамбийская хомяковая крыса, недовольная тем, что я стал ее проверять на предмет беременности.

— Сэр? — сказал он.

— Ну что еще? — спросил я, отсасывая кровь.

— Ванна готов, сэр.

— За каким чертом мне сейчас нужна ваша ванна? — возмутился я, напрочь забыв о важнейшем событии.

Санта с удивлением на меня посмотрел.

— В шесть часов вы должны в доме окружного офицера, — напомнил он мне.

Я чертыхнулся.

— Совершенно про это забыл. А насчет моей одежды вы распорядились?

— Да, сэр. Посыльный прогладить ваши брюки. Рубашка чистая. Пиджак и галстук готов.

— О боже. — Я чуть не подскочил от внезапно пронесшейся мысли. — Кажется, я не захватил носки.

— Я купить вам носки на рынок, сэр, — успокоил он меня. — И почистить ваши туфли.

Неохотно отложив тест на беременность крысы, я погрузился в ванну, хотя она больше напоминала брезентовый гроб, в который налили едва теплую воду. Несмотря на это и на поздний час, с меня, когда я вылез из ванны, текли пот и вода в равных пропорциях. Потом я плюхнулся на стул в смутной надежде охолонуть и подумал о предстоящем вечере. Эта мысль бросила меня в дрожь.

— Санта! — позвал я.

— Сэр?

— Принесите мне выпивку.

— Пиво, сэр?

— Нет, — сказал я. — Большой стакан виски с содовой.

Осушив бодрящий напиток, я повеселел. Одевался я со всей тщательностью, но прекрасно выглаженная жемчужно-белая рубашка уже через минуту стала серой и мокрой от пота. В ярких клетчатых носках, которые мне купил Санта, вероятно, ходят на охоту шотландцы из глубокой провинции, и носки до ужаса не сочетались с галстуком. Пиджак я просто перекинул через плечо, понимая, что если его надеть, то после подъема на холм я буду похож на вынырнувшего из воды тюленя. Санта меня сопровождал.

— Вы уверены, что все сделано как надо? — спросил я.

— Да, сэр. Но у окружного офицер не очень хорошие слуги.

— Это я знаю. Потому и поставил вас ими командовать.

— Да, сэр. Иисус какой-то странный.

Господи, подумал я, чем это может нам грозить?

— В каком смысле странный?

— Он хороший, но старый, и, когда готовит, он того.

— Волнуется, что ли? — спросил я.