Праздник обжоры - [41]
— С почином тебя, Коль, — улыбнулся я ему, когда он закончил мыть прицеп. Колька рванулся к автомобилю.
А в стороне разговаривал Данила со своим персональным пастухом. Персональных водителей пруд пруди, а вот персональных пастухов…
— Перед дойкой ей вымя моете?
— Обижаешь, Данила. Кипяченой водой, как положено.
— Как она себя ведет, не вредничает?
— Все нормально, не беспокойся, я ей рога затупил на всякий случай. Мало ли что может случиться, с телевидения все-таки.
И тут Данила выдал перл, общение с Настей, видно, идет ему на пользу. Он подошел к козе и заглянул ей в глаза. Потом покачал в сомнении головой.
— Что? — забеспокоился ответственный козлопас.
— Брови бы ей надо подвести, почернее сделать, вон артистов как гримируют.
Идея так понравилась персональному пастуху, что он шел, провожая Данилу, и фантазировал:
— Ей можно еще и ресницы приклеить, вообще красавица будет.
Цезарь, провожая взглядом сумасбродного козлопаса, приоткрыл глаза и спросил меня:
— Голубой?
— Нет, зеленый.
— Вай ме, что со страной сделали.
Колька закончил мойку и подошел к Цезарю. Тот достал из бумажника сто пятьдесят рублей и протянул мне — сто, Кольке — пятьдесят. Мне такой дележ не понравился, и я поменялся купюрами с Колькой.
— По справедливости, согласен?
— Вот если бы Фитиль так.
Как только уехал Цезарь, с откоса спустилась машина с удалой троицей. Кузьма сидел рядом с водителем, задвинув на иерархической лестнице на заднее сиденье Хомута. Когда они только успели его приодеть?
— Сюда, — скомандовал Кузьма, показывая на освободившееся место.
Разговаривал с новоприбывшими я. Колька стоял рядом и набирался опыта.
— Вы «новые русские»? — спросил я с ехидцей Кузьму.
Тот понял мою шутку и поддержал ее:
— Они на полпути, — засмеявшись, он указал в сторону Бугая с Хомутом.
— Тогда с каждого по половинной таксе. С вас по пятьдесят рублей, — подошел я к деревенским угонщикам.
Они вопросительно посмотрели на Кузьму. Тот развел руками, ничего, мол, поделать, ребята, не могу, платите. Хомут и Бугай достали по пятьдесят рублей и отдали их Кольке.
Данила подошел к козе и заглянул ей в глаза.
Мы с Данилой покинули берег реки.
— Откуда будут невесту забирать? — Данила вдруг задал неожиданный вопрос.
— А правда, откуда, ведь она живет в доме у Гориллы, — спросил я.
— Нам все равно, откуда будут ее забирать, пойдем к ресторану.
Мы решили посмотреть на приготовления к свадьбе и разведать подходы на кухню, где в одной из кастрюль был спрятан наркотик. На двери висела вывеска «Закрыто на спецобслуживание», но дверь внутрь была открыта. Мы решили посмотреть на убранство зала. Приодетый и причесанный, вдоль столов ходил наш знакомый дедок. Из кухни доносился звон посуды. Дородные тетки расставляли закуску.
— Вот оставили на хозяйстве, — подмигнул нам дедок, видимо, уже пропустивший рюмочку.
— Вам чего надо? — недружелюбно спросила одна из теток.
— Родня или с той, или с этой стороны, — шепнул мне Данила.
— С этой, — сказал я, имея в виду Гориллу.
Уж очень тетка была волосата, у нее даже усы росли.
— Пришли спросить, может, что забыли! — лучезарно улыбнувшись, я решил не портить отношений с теткой. Кто его знает, вдруг она на кухне будет главной.
— Вы те ребята, что торты привезли? — в ее голосе послышалось немного тепла. Первая весенняя капля внимания пробила ледяную корку черствого, как лежалый снег, характера.
— Не только, мы и невесту нашли жениху.
Тетка сразу помрачнела и холодно сказала:
— Нина просила передать, если вы придете, чтобы ее подождали.
— На кухне? — сразу спросил Данила.
— Не в зале же под ногами болтаться, — она не знала, с кем имеет дело.
Мимо богато заставленного стола Данила маршальской походкой проследовал на кухню. По дороге он несколько раз, как легавая на охоте, сделал стойку, называя выставленные блюда:
— Балык белорыбий, сельдь в маринаде, сациви из рыбы, рыба заливная, паштет из печенки, поросенок фаршированный, икра паюсная, салат овощной.
Когда он переступил порог кухни, тетка смотрела на него минимум как на шеф-повара. Данила отгадал все блюда, выставленные на столе. Я тоже не мог понять, откуда он знает так точно все названия. Проходя мимо большой кастрюли, полной аппетитного месива, он втянул носом воздух и авторитетно проговорил:
— Тушеная говядина с картошкой. Мясо только старовато.
Тетка уважительно пододвинула ему табуретку. Ничего подобного она раньше не видела. По запаху определить возраст говядины! Не раскрывать же ей секрет, что мы с точностью до одного года знаем возраст бычка Василька и даже видели его медаль, а проходя мимо стола, Данила смахнул листок с названиями блюд. Невеста все любила записывать.
Кастрюля с тушеной говядиной была супербольшая, и поэтому тетка, покоренная Данилой, с деревенской непосредственностью сразу предложила:
— Пусть немного жестковато, его есть все равно никто не будет, может, отведаете тушеного мясца?
Не успел я рот открыть, чтобы поставить тетку на место, как Данила наступил мне на ногу.
— Если рядом поставить миску с овощным салатом и залить его сметаной, лучше блюда не придумаешь.
Контакт с теткой был налажен. Данила опытным взглядом осматривал кухню, ища ту самую кастрюлю. Надо было сделать настоящую ревизию, чтобы отыскать ее. Тетка посадила нас в углу за стол. Как назло, в это время на улице раздался сигнал автомобиля и в кухню как ветер влетел чумовой Горилла.
