Прайм Поинт - [7]
– Господь Бог впереди, Божья Мать позади. Божья Мать впереди, Господь Бог позади. Что будет им, то будет и мне. Они помогут мне. Аминь, – вспомнила Мила молитву, которую мать всегда читала перед дорогой.
Закрыла глаза и повернула ключ. Машина чмыхнула несколько раз и, наконец, завелась. Мила вдавила педаль газа, стараясь побыстрее покинуть неприятное место. Только сейчас она заметила, как дрожат от волнения руки.
– Нельзя же быть такой трусихой, – отчитала сама себя.
До Ерёмино она добралась довольно быстро, благо до деревни было всего несколько километров. Первый же попавшийся житель показал, как проехать к отцу Ивану.
Мила притормозила у большого деревянного дома, во дворе которого несколько мужчин сноровисто работали топорами. Мария Дмитриевна не обманула – постройка, над которой трудились работники, мало походила на церковь, скорее уж на колокольню. Но ничего странного в этом Мила не видела. Наверное, церковь будут строить потом.
Неохотно выбравшись из успевшей прогреться машины, Мила, скрипнув калиткой, зашла во двор.
– Здравствуйте, где я могу найти отца Ивана?
Крепкий мужчина лет пятидесяти ловко вогнал топор в бревно и повернулся. Внимание сразу же привлекли его глаза. Мила присмотрелась: они заметно отличались по цвету.
– Я отец Иван, чего тебе, дочка?
Остальные мужики продолжили работу, изредка бросая недвусмысленные взгляды на Милу.
– Я веду расследование о пропавших людях. Мне нужно задать вам пару вопросов.
– Задавай, дочка. Помогу чем смогу.
– Можно ваше полное имя и год рождения? – Мила достала свой блокнотик и карандаш.
– Семёнов Иван Федорович, родился в Рязани в шестьдесят втором.
– Иван Федорович, вы знакомы с пропавшими егерями? – Мила внимательно следила за мимикой и движениями батюшки.
– Я уже, дочка, почитай, со всей округой знаком. От мала, до велика, – отец Иван отвечал расслабленно, не прятал глаза.
Все его жесты говорили о том, что вопрос не вызвал смущения.
– У меня есть информация, что они посещали вас, перед тем как пропасть, – Мила вновь не заметила на лице батюшки ни тени смущения, лишь лёгкий отпечаток грусти.
– Так и есть: заходили. Я над ними молитву оберёжную читал.
– Они чего-то боялись?
– А ты не знаешь разве?
Мила отвела взгляд в сторону:
– О чем именно, Иван Федорович?
– Тут понимаешь, какое дело, дочка. Лес, он ведь разный везде. Бывают места злые, которые на людей давят. Мерещиться человеку всякое начинает.
– Я слышала о подобном. Но не знала, что у нас в нескольких часах езды от столицы есть что-то такое.
– Так раньше и не было, дочка. Совсем недавно появилось. Может кто-то разворошил старый могильник или еще что. Кто знает. Я просил егерей, если увидят что странное, мне сказать. Я б освятил место.
– Все настолько плохо, что люди без молитвы в лес не ходят? – Мила спросила и тут же вспомнила, как сама всего каких-то полчаса назад молилась, испугавшись неизвестно чего.
– Все мы суеверны в глубине души, а молитва силу придает, – батюшка проницательно заглянул девушке в глаза. – Но почему-то о боге вспоминаем только в минуты страха или горя.
– Скажите, Иван Федорович, у вас есть какие-то соображения по поводу того, что случилось с этими людьми в лесу, может в разговорах с ними вам что-то показалось странным.
– Все обычно, дочка, было. Вряд ли я тебе, чем помочь смогу.
Мила слегка расстроилась – зря столько времени потеряла. Похоже, с батюшкой все было чисто, и никакого отношения к пропаже людей он не имеет.
– Последний вопрос, Иван Фёдорович. Вам знаком этот человек? – Мила вытащила из сумочки фото одного из убитых в городе людей.
Отец Иван бережно взял снимок, внимательно посмотрел на него. Мила не надеялась, что батюшка знаком с жертвой. Скорее по привычке решила получить отпечатки пальцев и, заметив, что отец Иван работает без рукавиц, провернула этот небольшой трюк.
– Нет, этого человека я никогда не видел, – батюшка протянул назад фотографию.
Темп его речи едва уловимо замедлился. Отец Иван изобразил улыбку, но Мила поняла, что он внезапно расстроился. Создавалось впечатление, что он знал убитого.
Мила улыбнулась в ответ и попрощалась. Игнорируя похотливые взгляды работающих во дворе мужиков, она направилась к своему автомобилю. Отпечатки нужно проверить сегодня же. А еще нужно ехать в психиатрическую клинику и в морг, на вскрытие убитых в городе людей. Мила тяжело вздохнула и завела минивен.
Глава 2
К вечеру Рыбаков вымотался до предела: на согласование полномочий группы ушло время, которое можно было бы потратить на расследование. Местные чиновники, проявляли чудеса бюрократической тупости, затягивая решение любого вопроса до бесконечности. Ко всему прочему Ермак уже пропустил два сеанса связи, и Дима никак не мог засечь его координаты.
Только к десяти вечера Роман добрался до городского морга. Мила час назад сообщила по телефону, что ей удалось обнаружить нечто интересное, и попросила приехать. При входе в здание смешанный запах хлорки и формалина ударил в ноздри, заставив Рыбакова поморщиться. «У кого-то тоже работа не сахар», – подумал он, проходя по обшарпанному коридору.
Роман отыскал своих оперативников в секционной: небольшом, облицованном белой глазурованной плиткой, помещении с двумя металлическими столами. Мила вместе с местным судмедэкспертом занимались вскрытием тела. Измайлов с задумчивым видом наблюдал за процессом.
В глубинах мира духов просыпаются древние демоны, рыщут по междумирью рыцари-телепаты верхом на крылатых чудовищах, стягивают в стальной кулак силы кровожадные племена некситов, в резервации ангелов плетёт интриги бессмертный Хада-Аддан. А по мистическим тропам между реальностями людей и вселенной демонов идёт караван, везущий таинственную пленницу. Самый опасный убийца в мире уже крадётся за ней по пятам, а властелины мира отправляют слуг на её поиски. Грядёт хаос и в его эпицентре волей случая окажется Яндар — воин из нашего мира.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.