Егор Воронов
Дверь последнего по расписанию автобуса распахнулась, призывно лязгнув обледенелыми створками. Егор поспешил покинуть промерзшую остановку, ухватился за поручень и заскочил на ступеньку. Воздух прогретого салона обдал приятной теплотой, и Воронов шагнул внутрь. В этот момент неприятное ощущение от упершегося между лопаток взгляда, заставило обернуться.
Двери захлопнулись перед самым носом, и Егор припал к окошку, всматриваясь в темноту февральской ночи. Странно, вроде бы последние сорок минут мёрз на остановке в полнейшем одиночестве. Но откуда тогда возникло это ощущение? Единственный фонарь освещал безлюдное пространство перед навесом остановки. Видимо показалось. Егор уже хотел отвернуться, но в этот момент едва уловимое движение за чертой света привлекло его внимание. Неясная тень, отдаленно напоминающая человеческую фигуру, шевельнулась среди сугробов. Ощущение тревоги тоскливой волной прокатилось сквозь сознание.
Автобус тронулся, и тень тут же рванулась подальше от света. Через мгновение она растворилась во мраке.
«Направилась в сторону моего микрорайона, напрямик, через лесополосу, – Егор тут же одёрнул себя. – Бред. Игра света, плюс бурная фантазия».
– Ну, чё прилип там? Назад на мороз хочешь? – пожилая кондукторша нетерпеливо перебирала в руках пачку мелочи.
Воронов повернулся и на автомате протянул ей деньги за проезд. Снова посмотрел в окно, но остановка уже осталась далеко позади.
– Давай-давай, – кондукторша поправила висящую на необъятной груди сумочку, – нечего тут стоять, вход загораживать.
Егор точно никому ничего не загораживал. Однако препираться с изнывающей от скуки теткой не хотелось. Он прошёл в центр почти пустого салона. Всего с десяток припозднившихся пассажиров, погруженных в свои мысли. Только двое подвыпивших парней в хвосте транспорта громко разговаривали, пока никому не доставляя неудобств, но гул их голосов нарастал, раздражая слух бессвязным бредом.
Егор уселся на холодное пластиковое сиденье. Надпись на спинке соседнего кресла невольно привлекла внимание: «Если ты дожил до тридцати и все еще ездишь на общественном транспорте – ты тупой неудачник».
Не согласиться с правотой написанного, оказалось сложно. Жизнь стремительно неслась вперед, и иногда Егору казалось, что она забыла о нем. Институтские товарищи рвали попу, делая карьеру в государственных и частных конторах, мерили свою успешность количеством заработанных денег. Кому то из них удалось занять солидные должности, кому-то выбиться в успешные бизнесмены. Ну, а Егор… «Голый, босый и веселый» – как сказал один знакомый. И виноват в этом только сам Воронов. Вместо заколачивания денег, бредил какими-то фантазиями о приключениях, о том, что объедет весь мир и проживёт необычайно яркую жизнь. Однако суровые жизненные реалии быстро привели в чувство. И Егор понял: чтобы вырваться из болота под названием «жизнь обычного человека» нужно либо быть человеком незаурядным и целеустремлённым, либо, что бы тебе помогли. Помочь некому, да и с целеустремлённостью проблемы немалые.
Автобус уверенно катился по расчищенной дороге, оставляя за собой остановку за остановкой.
Стараясь отвлечься от невеселых мыслей, Егор вновь уставился в окно. Мимо пронесся джип, за рулем которого сидел совсем молодой паренёк.
«Похоже, я все-таки неудачник, – Воронов невесело усмехнулся. – Хотя скорее агрессивный неудачник, – поправил сам себя, почувствовав в салоне запах сигаретного дыма». Егор обернулся: двое гопников, нагло скалясь, затягивались папиросками.
– Прекратите, пожалуйста, – подала голос женщина с ребёнком лет пяти на коленях. Малыш демонстративно закашлялся и заткнул нос от дыма.
– Забейся, сучка! – один из парней в надвинутой на глаза шапке сплюнул на пол. – Нехрен так поздно кататься.
Второй громко заржал.
Егор встал с сиденья и подошел к парням.
– Господа, потушите пожалуйста сигареты, – то, что просьба не сработает, он знал. Вежливость в наши дни работает крайне хреново.
– Иди на…
Егор коротко ударил. Сигарета, нос и губы гопника превратились в сюрреалистичную картину. Парень отключился. Воронов перевел взгляд на второго любителя никотина.
– Забрал его, и валите в темпе, – резкий переход от вежливости к агрессии отлично действовал на людей подобного рода.
Парень скосился на начавшего приходить в себя приятеля и в драку не полез. Помог другу подняться и потащил его к выходу.
– Алё, милиция? – старческий голос за спиной заставил Егора обернуться.
Бодренькая бабуля советской закалки, из тех пенсионерок, которые выглядят немощными только тогда, когда им срочно хочется вызвать к себе жалость, но при этом могут запросто загрызть любого спецназовца в очереди к врачу, уже вовсю докладывала «куда надо»:
– Да, избил двух ребят. Сейчас на меня вот-вот кинется. Рост под метр восемьдесят, коричневый пуховик, серая шапка. Около тридцати лет, глаза голубые…
Дальше Егор дослушивать не стал: автобус услужливо распахнул двери, и Воронов, вслед за курильщиками, вышел на улицу. Гопники нерешительно замерли на остановке, видимо готовясь к следующей партии пилюлей, но Егор, не обращая на них внимания, направился во дворы.
