Тягостное впечатлѣніе производитъ политическая статья того же автора подъ названіемъ «Русская проблема». Въ своей ненависти и упорной борьбѣ съ европейской культурой, авторъ ищетъ союзниковъ гдѣ угодно и утверждаетъ, что «азіатская оріентація» совѣтской дипломатіи «становится единственно возможной для настоящаго русскаго націонализма…» Мы не раздѣляемъ мысли, что «романо–германскій міръ со своей культурой — нашъ злѣйшій врагъ», и думаемъ, что раскрытіе своеобразія Россіи совсѣмъ не связано съ ненавистью къ Европѣ. Приходится признать, что и у г. Савицкаго и у кн. Н. С. Трубецкого евразійство превращается просто въ «азійство»: вѣдь если Россія дѣйствительно не есть ни Европа іш Азія, а соединяетъ ихъ, какъ особый «евразійскій» міръ, то вѣда это значить, что элементы Европы ей не чужды, а лишь синтезируются съ азіатскими началами. Между тѣмъ, упорная борьба съ Европой, утвержденіе (г. Савицкаго), что Россія «вышла изъ рамокъ европейскаго бытія», какъ бы зачеркиваетъ начало европеизма въ Евразіи…
Я не удивлюсь, если нынѣшніе друзья разойдутся, ибо рано или поздно это случится. Чистые евразійцы логически дойдутъ до полнаго вытравленія всего европейскаго въ русскомъ и начнутъ, какъ это уже и дѣлаетъ г. Савицкій, утверждать, что «безъ татарщины не было бы Россіи» (стр. 342). На этомъ пути ихъ ждутъ тѣ «утвержденія», которыми особенно богаты вторая статья г. Савицкаго («Степь и осѣдлость»): онъ доходитъ до того, что возводитъ русское благочестіе тоже къ татарщинѣ и ея вліянію, забывъ для этого, что разсадникъ христіанскаго благочестія у насъ — Кіево–Пѳчерская Лавра — возникла до татарскаго ига… Тѣмъ же евразійцамъ, которые чужды ненависти къ Европѣ, рано или поздно придется отойти отъ коренной группы.
