Православие и Культура - [9]

Это двѣ стороны одного и того же отношенія, стремленіе не только внутренне, но и во внѣшнихъ проявленіяхъ, при помощи видимыхъ знаковъ и символовъ вознести свои мысли и чувства къ Богу и воспріятіе Божественной благодати, сообщающейся въ таинствахъ и священнодѣйствіяхъ. И сравнительно съ этимъ таинственнымъ дѣйствіемъ Божіей милости на человѣческую душу, могущественно воспитывающимъ и ведущимъ человѣка въ жизни, то воспитательное дѣйствіе слова человѣческаго, къ которому стремится нравоучительная проповѣдь, имѣетъ совершенно второстепенное значеніе.

Съ этой стороны къ православію безконечно ближе католичество; въ католичествѣ также приняты внѣшнія выраженія молитвеннаго обращенія къ Богу. Но поскольку и въ этомъ отношеніи здѣсь преобладаетъ дисциплина, организованность и упорядоченность, свобода индивидуальнаго пріобщенія вѣрующей души къ общей молитвѣ въ католическомъ обрядѣ въ извѣстной мѣрѣ парализована. Напротивъ, въ протестантизмѣ эта свобода доведена до того, что церковная служба переходитъ тутъ въ простой культъ морали, въ текучее раціональное нравоученіе, которое стоитъ на порогѣ или къ пантеизму, или къ безбожію.

… Собравшися въ дорогу,

Въ послѣдній разъ здѣсь вѣра предстоитъ,

какъ говоритъ Тютчевъ.

6. Мнѣ остается разъяснить послѣднее изъ упомянутыхъ мною свойствъ православнаго сознанія, — чаяніе Царства Божія. Какъ я уже говорилъ выше, православному сознанію чуждо отождествленіе видимой земной Церкви съ Царствомъ Божіимъ. Оно ищетъ и чаетъ царства Божія, какъ порядка реальнаго, но въ нѣкоторыхъ особыхъ чудесныхъ условіяхъ достигаемаго. Царства Божія нельзя построить въ порядкѣ земного дѣланія, и тѣмъ не менѣе вся жизнь земная должна быть обвѣяна мыслью объ этомъ чаемомъ Царствѣ. Въ народныхъ представленіяхъ это вѣрованіе облекается то въ образъ праведной земли, въ нѣкоторомъ невѣдомомъ мѣстѣ существующей, то въ сказаніе о невидимомъ градѣ Китежѣ, сокрытомъ отъ человѣческихъ взоровъ на днѣ озера. Глубочайшій смыслъ этихъ представленій заключается въ томъ, что земная человѣческая жизнь никогда не можетъ притязать на совершенство и правду, что всегда нужно стремиться и тяготѣть къ правдѣ высшей, что только освѣщая нездѣшнимъ свѣтомъ наши земныя мысли и дѣла, только основывая ихъ на «чувствѣ соприкосновенія своего таинственнымъ мірамъ инымъ», на чаяніи Царства Божія, можно устроить правильно нашу жизнь.

И здѣсь опять православное сознаніе идетъ своимъ особымъ путемъ, несходнымъ съ путями католицизма и протестантизма. Католицизмъ полагаетъ, что Царство Божіе есть не только чаяніе, но и осуществляющаяся въ исторіи католической церкви дѣйствительность; въ этой церкви оно имѣетъ свое видимое земное воплощеніе. Напротивъ, протестантизмъ настолько отдѣляетъ земную дѣйствительность отъ религіозныхъ чаяній, что религія становится частнымъ дѣломъ личнаго сознанія, а культура, общественность, государственность объявляются автономными областями самобытнаго свѣтскаго строительства. Православіе, полагая, что Царство Божіе вполнѣ осуществимо лишь въ послѣдніе дни, а нынѣ должно лишь освѣщать незримымъ свѣтомъ все наше земное строительство, стоитъ какъ бы посрединѣ между крайностями обмірщенія Божественнаго идеала и отреченія отъ него.

Я какъ будто бы закончилъ свое изложеніе и отвѣтилъ, какъ умѣлъ, на поставленную тему. Но вмѣстѣ съ тѣмъ я живо чувствую всю неполноту моихъ разъясненій. Пусть другіе, болѣе меня знающіе, восполнятъ и исправятъ сказанное. Наступило время, когда всѣ мы нуждаемся въ нѣкоторыхъ новыхъ и простыхъ объясненіяхъ существа нашей вѣры. Ея древняя сущность должна остаться незыблемой, но она должна по новому уясниться новому сознанію. Для насъ, пережившихъ неслыханныя, катастрофическія событія, многое теперь пріоткрывается и уясняется изъ того, что ранѣе было неясно, къ чему относились мы невнимательно.

Открываются для насъ съ небывалой ясностью и драгоцѣнныя сокровища нашей вѣры.

Подойти къ пониманію этихъ сокровищъ было и моей задачей въ настоящемъ очеркѣ. Но говоря о свойствахъ нашей вѣры, я менѣе всего хотѣлъ бы призывать къ горделивому сознанію своего превосходства надъ Западомъ. Мысль моя отнюдь не заключается въ томъ, что намъ надо кичиться или хвалиться нашей вѣрой. Нѣтъ, намъ прежде всего самимъ надо сдѣлаться достойными ея. Чудные дары и сокровища скрываются въ глубинѣ православнаго сознанія, но мы и сами не всегда умѣемъ пользоваться ими, и другимъ не умѣемъ ихъ показать, и самимъ себѣ не умѣемъ ихъ уяснить, и жизнью своей не умѣемъ ихъ оправдать.

Такъ и въ благодатной землѣ нашей заключены неисчерпаемыя залежи всякихъ богатствъ и всякаго плодородія и обилія, а вотъ она изсохла и закрылась для человѣка, и не пріемлетъ зерна, бросаемаго рукой человѣческой, и не открываетъ нѣдръ своихъ. Ибо не сумѣлъ человѣкъ беречь и любить ее и захотѣлъ жребія иного, не того, который по заповѣди Божіей призываетъ его къ смиренію, любви и труду; и откроется она лишь подвигу смиренія и любви.

Подобно этому и въ вѣрѣ нашей есть сокровища и богатства, которыхъ не знали мы и не цѣнили, и открываются они намъ теперь чрезъ величайшія испытанія и страданія. И когда мы полнѣе и глубже проникнемъ въ ихъ существо, тогда и душа Россіи откроется намъ, и родина наша снова станетъ намъ открытой и доступной…