Право умирать первыми. Лейтенант 9-й танковой дивизии вермахта о войне на Восточном фронте. 1939–1942 - [11]
В нашем городке Виттлихе первые «коричневые рубашки» появлялись робко. Люди, носившие их, были немногочисленны, но время от времени устраивали пропагандистские марши через город. Население, не знакомое ни с нищетой, ни с политическими страстями, беспрепятственно занимавшееся своими делами, в большинстве своем продолжало голосовать за демократические партии. Оно смотрело на этих людей с любопытством. Конечно, гитлеровские лозунги, враждебные победителям и Версальскому договору, производили определенный эффект во время оккупации. Но она закончилась, и надо было жить дальше, косить траву, жать хлеб, собирать виноград.
Впрочем, если посмотреть на другой берег Рейна, на крупные города, выстроившиеся вдоль берега реки от Франкфурта до Рура и дальше, вплоть до далекого Берлина, становилось очевидно, что что-то готовится.
Ситуация делалась угрожающе взрывоопасной. Газеты были полны рассказов об уличных сражениях между гитлеровцами и коммунистами, в первую очередь в Берлине. Тон на политических дискуссиях становился все более и более резким. Постоянно росло число безработных. Я очень хорошо помню серьезные лица родителей, когда они обсуждали положение в стране. Гром по ту сторону Рейна гремел все громче. Он нарушал даже покой моего маленького мира лугов и лесов, по которому я без устали бродил в поисках мишеней для моего маленького карабина «флауберт», полученного в подарок на Рождество 1932 года.
Одним из наших соседей был Карл фон Шуберт, бывший статс-секретарь при Штреземане[24]. В то время он еще был послом в Риме и оставался на этом посту вплоть до момента, когда его сняли нацисты. Лето он проводил в своем прекрасном имении Грюнгауз, совсем рядом с Триром, где производится одно из лучших мозельских вин. Он сохранил в Берлине роскошную квартиру на Курфюрстендамм, чтобы не терять контакта с политическими и деловыми кругами столицы. Состоя в родстве с семьей промышленников Браун фон Штумм, он имел интересы в Сааре и поддерживал постоянные связи с французскими деловыми кругами.
Человек, прекрасно образованный и широко эрудированный, он находился в самой гуще дипломатической деятельности Веймарской республики. Он досконально знал историю договоров, подведших итог Великой войны, и их влияние на внутреннюю политику Германии. Он был настроен очень пессимистично относительно развития ситуации в Германии и в Европе. Он лучше многих знал, что национал-социалистическое правительство в Берлине будет означать конец политики сдержек и противовесов и – главное! – добрососедским отношениям с Францией, восстановлению которых он способствовал многие годы, находясь рядом со Штреземаном. Впрочем, это не помешало ему, горячо поприветствовав в августе 1945 года нескольких английских офицеров, навестивших его в его мозельском имении, отпустить несколько язвительных замечаний в адрес французов.
Он верил в необходимость политики взаимопонимания с Парижем, но был раздражен французской политикой, слишком шовинистической, предоставлявшей слишком легкие мишени для нацистской и вообще ультраправой пропаганды. Гитлер не переставал бичевать коварные замыслы французов, их желание вновь окружить Германию и, главное, слабость Erfüllungspolitiker – политиков, готовых уступать любым их требованиям.
Однажды, как обычно в полдень, я возвращался из школы. Был ясный зимний день, холодный и сухой. Шагая по дорожке, ведущей к дому, я встретил Гретхен, дочь нашего пастуха. Ее прелести уже тогда не оставляли меня равнодушным. Поравнявшись со мною, она взяла меня за руку и серьезно сказала: «Ты слышал? Гитлер пришел к власти!»
Меня это не особенно удивило. Об этой возможности столько было переговорено! Однако у меня возникло ощущение, что произошло нечто важное. Это было событие, которого опасались, при этом считая неизбежным.
Я побежал домой. Родители уже закончили обед и сидели в гостиной возле радиоприемника.
– Правда, что Гитлер пришел к власти? – спросил я у матери.
– Да, – строго ответила она. – Но мы все же надеемся, что Франц Папен еще сможет что-то сделать.
Есть моменты, слова, которые запечатлеваются в памяти человека. Вот и эти слова матери запечатлелись в моей.
Было 30 января 1933 года.
Глава 4
Мы учимся маршировать
Дядя Франц становился в Берлине все более и более важной персоной. Он еще до Гитлера занял пост рейхсканцлера. На долгих переговорах, приведших в конце концов Гитлера к власти, он приложил много сил, чтобы преградить дорогу нацистам. Несмотря на это, Гитлер назначил его своим вице-канцлером. Папену удалось взять с собой нескольких друзей. Их имена были мне знакомы: их не боялись, они казались достаточным противовесом «коричневорубашечникам» Гитлера – Гинденбурги, Бломберги, Шельдты, Нейраты и Шверин-Крозиги. И все же надежды моей матери были очень быстро развеяны.
В первом составе правительства Гитлера было всего два нациста: толстый и шумный авиационный генерал Геринг и Фрик – никому не известный малозаметный профессор. Многие, в том числе мои родители, полагали, что нестабильность, нескончаемые выборы и все это возбуждение остались в прошлом. Будет восстановлен порядок, и делами в стране начнет руководить подлинное правительство национального единства. Оно окончательно остановит большевизм, которого все боялись и который гитлеровская пропаганда постоянно выставляла в самых черных красках. Боялись ли диктатуры? В первые месяцы 1933 года определенно нет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.