Право Рима. Константин - [22]

Гай Руфий задумался. Клавдий уважительно молчал. Через несколько минут префект Рима произнёс:

— Народ может себе позволить поступать в соответствии со своими древними нравами и обычаями, которые являются источниками римского права, но только в тех случаях, в которых мы не пользуемся писаными законами.

— Но назначение Максенция императором утвердил Сенат, — возразил Клавдий.

— Да, но на совещании в Карнунте он был объявлен узурпатором!

— Таким образом, мы имеем правовую коллизию, которую в принципе можно было бы разрешить в суде, — усмехнулся Клавдий.

— Ты представляешь, насколько бы люди жили счастливей, если бы все претенденты на титул императора решали свои споры в суде, а не в сражениях, — грустно произнёс префект Рима.

— Константин является законным императором, но думаю, что он не будет обращаться в суд, — задумчиво произнёс Клавдий.

— Вот именно, — вздохнул Гай Руфий, — мне почему-то кажется, что у него хватит ума и выдержки не штурмовать Рим, во всяком случае, до сих пор, он старался действовать в соответствии с римскими законами и традициями.

— Будем надеяться, — улыбнулся Клавдий.

— Да, чуть не забыл, ты знаешь, что Константин назначил твоего друга Марка Флавия своим Первым трибуном и он сейчас с ним.

— Марк Флавий стал генералом, очень рад, — улыбнулся Клавдий.

— Возможно, вы скоро встретитесь здесь в Риме, — улыбнулся Гай Руфий, вставая, — ладно, пойду, сегодня много работы, впрочем, как и всегда.

Вечером, придя с работы, Клавдий за ужином рассказывал о Марке Флавии своей жене Лукреции:

— Марк Флавий стал генералом и с войском Константина наверно уже движется на Рим.

— Говори тише, дети спят, — улыбнулась Лукреция, — я даже не знаю, как мне к этой новости отнестись.

— Ты знаешь, я очень рад за него, Марк отличный друг и очень хороший человек.

— Я знаю, но меня с ним связывают только общие приятные воспоминания и больше ничего, хотя нет, его библиотека, которую я обещала ему сохранить.

— Лукреция ты забыла, Аврелий его сын.

— Нет, любимый, Аврелий наш сын, твой и мой, — произнесла Лукреция, обнимая мужа.

— Я люблю тебя, — прошептал Клавдий, целуя свою жену.

— И я люблю тебя!

Позже в спальне, когда они уже нежились после бурной страсти Лукреция, лёжа на груди у мужа, сказала:

— Ты знаешь, женщины конечно помнят своих любовников телом, но только до того момента, пока в их жизни не появляется мужчина, который полностью заполняет их душу и тогда, эта память исчезает, потому что душа сильнее тела.

— Милая, я тоже люблю тебя всей душой и телом, у меня такое ощущение, что они во мне слились во что-то единое целое. На работе я летаю, делаю массу дел и жду вечера. Дома я целую тебя, занимаюсь с Аврелием, играюсь с Оливией и жду ночи, чтобы обнять тебя, я счастлив, спасибо тебе. Он нежно поцеловал её волосы, она чмокнула его куда-то в грудь, обнявшись, они крепко уснули.

Константин проявил милость и не стал причинять вред крепости Верона и её защитникам. Приняв покорность от Вероны и Венеции, Константин отвёл свои войска на десять миль от города для пополнения запасов и отдыха легионов. Утром следующего дня Константин беседовал в своей палатке с Марком Флавием, когда ему сообщили о прибытии к воротам лагеря тысячи легионеров из Медиолана, которые хотят вступить в его армию.

— Это, что-то новое, пойдём, посмотрим Марк, — удивлённо произнёс Константин.

— Давай сначала решим, что мы будем с ними делать.

— Ладно, согласен, и что мы будем с ними делать?

— Вот смотри, я не успел тебе доложить, это сведения о потерях со всех легионов, — Марк придвинул императору листок бумаги.

— Потери в каждом легионе не очень велики, но в сумме получается больше трёх тысяч.

— Думаю, что есть смысл сначала пополнить легионы из вновь прибывших воинов, — улыбнулся Марк.

Немного подумав, Константин кивнул:

— Ты прав, мы только пополним свои легионы, мне необходимы маневренные и понимающих мои команды войска, новых легионов набирать не будем!

В сопровождении охраны Константин и Марк подъехали к воротам лагеря. Там их ожидал строй кавалерии во главе, которой был седой префект. Он назвал своё имя, Амплий Валерий, и затем произнёс:

— Мы приветствуем тебя император Константин, мы — это римские граждане и жители италийских городов Турина и Медиолана! Половина из нас христиане, но есть и те, кто ненавидит Максенция и по другим причинам! Мы хотим пойти с тобой на Рим, чтобы свергнуть власть тирана и вернуть на нашу землю спокойствие и процветание! Мы не наёмники и просим зачислить нас добровольно в твоё доблестное войско!

Константин торжественно ответил:

— Я с пониманием отношусь к пожеланию жителей Италии и с удовольствием приму вас в свои легионы. Мы вместе освободим Рим от того, кто бросает людей на съедение диким животным только за то, что они верят в другого Бога.

После этого он в сопровождении префекта объехал строй. Воины без команды стали стучать мечами в свои щиты. Сразу после этого Марк занялся зачислением добровольцев в легионы. В течение трёх последующих дней Константин восполнил свои легионы до штатной численности италийскими добровольцами. В основном это были христиане, которые считали именно Константина своим императором. Марк Флавий получил указание от императора поставить всех вновь прибывших воинов на денежное довольствие наравне со всеми остальными легионерами. Через неделю армия Константина двинулась на юг Италии. По пути следования войск, вдоль дорог очень часто стояли люди, которые крестились сами и провожали крестом проходящие легионы. Константин был задумчив и неразговорчив.