Право Рима. Константин - [21]

Нумерий наблюдал за Максенцием, который нервно ходил по кабинету. Это была ещё не паника, но страх свозил в его походке, в голосе и во взгляде.

— Я верю в Руриция, он сможет собрать необходимые войска, разблокировать Верону и остановить Константина, — произнёс Максенций, остановившись возле стола с картой Италии, — он же главнокомандующий войсками региона Х, в провинциях Венетия и Истрия, можно набрать новые легионы.

— Войска-то набрать можно, но вот в остальном, Сенат сомневается, — ухмыльнулся Нумерий.

— А меня не интересует мнение Сената!

— Это ты зря, мнение Сената, это мнение народа.

— Ну и что там говорит народ, — нервно спросил Максенций.

— Народ не хочет, чтобы их дома жгли греческим огнём, народ не хочет, чтобы в их дом пришла война!

— Так ведь это не я иду на Рим с войной!

— Народ считает, что Константин не Ганнибал, он такой же римский император, как и ты!

— Что ты хочешь этим сказать? — опять нервно спросил Максенций.

— Это не я, это народ так думает.

— Хорошо, хорошо, а ты сам-то что думаешь?

Нумерий внимательно посмотрел в глаза Максенцию и ответил:

— Во всяком случае, римляне не будут пугать друг друга и своих детей фразой Constantinus adportam (Константин у ворот — перефразировка знаменитой фразы «Ганнибал у ворот» — прим. автора).

— Что же мне делать? — опустив голову, спросил Максенций.

— У Константина в три раза меньше войск, чем было у Ганнибала, поэтому он никогда не решится на штурм Рима, но он не разоряет Италию, его войска не грабят покорившиеся ему города, — с учтивым сочувствием говорил Нумерий.

— К чему ты мне это говоришь?

— К тому, что если ты захочешь отсидеться за крепкими стенами Рима, то можешь получить восстание народа против себя внутри города, — продолжал по отечески наставлять Максенция сенатор, — у тебя войска в два раза больше чем у Константина, с тобой твоя гвардия, а после того, как он поступил со своими гвардейцами, преторианцы буду сражаться за собственную шкуру, до последнего вздоха.

— Я подумаю, — упавшим голосом произнёс Максенций.

— В любом случае надо подождать, чем закончится осада Вероны, — улыбнулся Нумерий.

Он не стал говорить ему о том, что римляне считают Максенция самозванцем и деспотом, что в Сенате у него уже не осталось друзей и даже сочувствующих, что народ ждёт Константина, как своего освободителя.

Через десять дней дозоры сообщили Константину о продвижении в сторону Вероны тридцатитысячного войска под командованием Руриция Помпиана. Император решил двинуться навстречу ему силами трёх галльских легионов. Все остальные войска он оставил под командованием Марка Флавия для продолжения осады. Константин встретил армию противника в двадцати милях на юго-восток от Венеции. Сначала Руриций отказался принять бой, поскольку намеревался силами своего войска совершать вылазки и постепенно изматывать армию, осаждавшую Верону. Константин решил навязать ему сражение, чтобы вовлечь Руриция в битву, он велел своим войскам построиться как можно теснее. Его план сработал, к вечеру Руриций решил сражаться. Когда войско Руриция продвинулось достаточно далеко и уже не могло повернуть назад, Константин приказал флангам задних рядов наступать. Опытная кавалерия галлов очень быстро взяла противника в кольце и сдавила смертельными клещами. Битва, начавшаяся на закате, длилась всю ночь. Когда начало светать, поле битвы было усеяно телами итальянцев. Погиб и сам Руриций Помпиан. Утром к воротам Вероны пленённые галлами солдаты подкатили телегу с телом своего командующего. Верона сдалась на милость победителю. Путь на Рим был открыт.

Претор Клавдий Валерий разбирал бумаги от судей, когда к нему в кабинет зашёл префект Рима Гай Цейоний Руфий Волузиан. Клавдий давно был знаком с нынешним градоначальником, он хорошо знал своё дело, добросовестно выполнял свои обязанности, которых у него было масса, никогда не кичился своим знатным происхождением, был со всеми подчинёнными требователен и сдержанно приветлив.

— Приветствую тебя Клавдий, — улыбаясь, поздоровался Гай Руфий.

— И вам хорошего дня, — ответил претор с улыбкой, пожав руку префекта.

— Как у тебя дела?

— Да всё то же самое, рутина, суды работают в обычном режиме, хотя в последнее время нет судебных разбирательств в отношении христиан.

— С чем это связано, как ты думаешь?

— Думаю, что тут имеет место два главных аспекта, первое — христиане стали вести себя более осмотрительно, и второе — люди стали относиться к ним с большим сочувствием.

— Возможно, ты прав, в любом случае закон одинаков для всех, — серьёзно произнёс Гай Руфий, — даже для императорской гвардии.

— Странно, но в последнее время в суды на них заявлений тоже не поступало, — ответил Клавдий.

— Ничего странного, сейчас они озабочены действиями Константина на севере Италии, поэтому и притихли, ничего хорошего они от него не ждут.

— Ты думаешь, что Константин пойдёт на Рим?

— Конечно, какой смысл тогда было переходить Альпы, покорять Турин, Медиолан и осаждать Верону, всё это борьба за власть и с точки зрения римского права Константин, в отличие от Максенция, является законным императором.

— Но ведь это народ Рима призвал Максенция на власть, — возразил Клавдий.