Правила мудрого Гаврюши - [7]
Вдруг откуда ни возьмись прямо под ноги убегающего дядьки бросается Винни. Мужчина хочет его обойти, делает несколько неуклюжих движений, но спотыкается и падает. Враг настигнут, он упал лицом вниз, и мы втроём вскочили ему на спину. Хлоп! Что это? Аплодисменты?
Я проснулся. Вовсе это не аплодисменты, это Риччи смахнул лапой с журнального столика тяжёлый Димин учебник. И что им неймётся, этим шпицам?! Пытаются научиться читать… Где они видели читающих собак?!
Я потянулся, вспомнил свой сон и подумал: отличная идея – дрессировать собак маленьких пород! Ведь даже самому опытному преступнику не придёт в голову, что мы на многое способны. Между прочим, секретные службы используют мелких собак для слежки за шпионами.
Ну представьте себе: плетусь я – старенький Йорк, и ведёт меня на поводке старичок. Или, например, идёт Риччи, и ведёт его милая старушка. Кто поверит, что мы, такие маленькие и пушистые, можем оказаться разведчиками на спецзадании?!
Кстати, маленькие собаки и не подозревают о том, что они маленькие, когда речь идёт о службе. Даже у самой маленькой собачки мужественное и храброе сердце. Вот ведь как!..
Правильно делает Дима, занимаясь с нами дрессурой, – авось сгодится.
Он закончил выполнять домашнее задание и объявил, что сегодня мы будем учить команду «Чужой!», но звучать для нас она будет так: «Чиж!» Это для конспирации. Вот, сон в руку! Не зря мне приснился шпион.
Риччи и Винни принялись лаять и подпрыгивать, пытаясь дотянуться до руки с мячом, а я пригнулся и медленно побрёл вдоль стены – подальше от шумных пыток для моих больных ушей. Устал я что-то. А под большой кроватью в спальне безопасно, оттуда даже Дима не сможет меня вытащить. Полежу, посплю. Во сне гораздо легче бегать и дрессироваться, не то что наяву… Молодняк пусть учится, им обязательно надо выучить команды, а я уже давно всё знаю.
Вам я даю совет:
>Играйте со своей собакой, пока она молодая и сильная. Обучите её командам «Сидеть!», «Место!», «Рядом!», «Ко мне!», «Лежать!», «Фу!». Тогда вам будет легче с ней договориться. А уж какое это удовольствие для собаки – учиться, я и выразить не могу!
Лечение мамы
Хлопнула входная дверь – наконец-то пришла мама. Риччи и Винни уже подбежали к ней, приветствуя её. Я тоже вытянул своё ещё не проснувшееся тело из-под кровати и радостно поковылял навстречу. Мне частенько приходится идти через боль, пока не разомнутся суставы, – старость не радость.
Винька уже разболтал маме про наш план. Хорошо, что она ни слова не поняла из его сбивчивого лая. Она, конечно, видела, что мы чем-то озабочены, но не понимала, в чём дело. «Ну, здравствуйте, здравствуйте, мои сладкие! Ну, что такое? Что за суета?.. Сейчас буду кормить моих замечательных пёсиков!»
И так далее. Обычные слова по возвращении домой. Она направилась на кухню, и мы, как ручеёк, побежали сзади с задранными кверху носами. Носы наши тянулись к продуктовым пакетам в маминых руках.
На ужин была моя любимая индейка с гречкой, и я ещё долго облизывал свои длинные усы. Вкуснотища!
Прежде чем осуществить наш план, пришлось подождать часа три – так долго мама хозяйничала по дому. Скучные занятия у людей по вечерам: снять одну одежду, чтобы надеть другую; долго готовить ужин; долго ужинать; долго убирать со стола; просиживать часами за компьютером или перед телевизором, разговаривать по телефону.
Но самое непонятное и возмутительное происходит на кухне. А именно – то, что люди делают с продуктами, прежде чем поужинать.
Кухню мы, конечно, любим. Кухня – это желудок всего дома, комната с холодильником. Там еда, самое большое удовольствие! И всё бы хорошо, если бы не одно чрезвычайно неприятное обстоятельство. Ни одна собачья душа не может смириться, когда люди крошат, шинкуют, режут, варят, парят, жарят жи-вы-е продукты!
Собачьему уму это непостижимо! Как можно так поступать?! Ведь от настоящего вкуса и запаха почти ничего не остаётся. Зачем портить натуральную еду до неузнаваемости?
Есть и другие вопросы. Как можно так долго держать мясо в руках и не съесть его? И зачем столько лишних действий и движений для того, чтобы поесть? Например, стелить скатерть; доставать тарелки, вилки, ножи; раскладывать еду по тарелкам, а потом эти самые тарелки и все прочее мыть.
Мы сидим, глядя на суетящихся людей. Три морды, три пары собачьих глаз каждый вечер внимательно следят за их движениями, но что толку? Даже моего неординарного собачьего интеллекта и долгой жизни не хватило на то, чтобы ответить на три сложных кухонных вопроса. Ведь не может же быть, чтобы люди любили мучить себя ожиданием ужина; не может быть, чтобы им нравилось превращать вкус мяса во вкус травы; и никак не может быть, чтобы люди не ценили своё время! Вот ведь какая незадача…
С трудом мы дождались знакомых позывных с телеэкрана – началась мамина любимая передача. Наконец-то она бросила все свои дела, уселась на диван и вытянула ноги на табурет. Риччи быстренько запрыгнул на диван и занял самое удобное место, под маминой правой рукой, я улёгся под левую руку, а Винни забрался на колени и стал лизать маме лицо с просьбой уделить и ему хоть сколько-нибудь внимания.
