Правила мудрого Гаврюши - [11]
Ничто не беспокоило меня, разве что резинка для волос, которая немного больше обычного стягивала пучок на голове. Вскоре шпицы умаялись и, запыхавшись, прибежали ко мне в тенёк отдохнуть.
– Ну, кто на этот раз – кролик или ёжик? – спросил я.
– Ничего и никого на этот раз, – отвечал Риччи, потому что он – главный. Это он придумывает, за кем и куда бежать, а Винька просто мчится следом.
Про нашу троицу можно сказать так. Я, прежде чем бежать, всегда думаю – зачем и куда, а потом бегу (вернее сказать, медленно бреду). Риччи вздрагивает и бежит, а потом силится вспомнить, зачем и куда он помчался. А Винни бежит, но никогда не знает, зачем и куда. Риччкин круп – его главный ориентир. Вот ведь как…
– Умаялись? – спросил я.
– Ага, – тоненьким голосом отвечал Винни. Оба шпица были усталыми, но довольными.
– Гаврюша, расскажи что-нибудь, – подал голос Риччи, приготовившись к тихому часу. – Того и гляди ты помрёшь, не успев оставить наследие своего ума молодым и крепким псам.
Я привык к грубостям Риччи, но всё же для порядка театрально насупился. Никакого уважения к почтенному возрасту! Впрочем, я люблю поучать, поэтому решил не обижаться на молодежь.
– Ну, что же вам такого рассказать?
– Что-нибудь… про собачью жизнь. – Винни улёгся поудобнее и навострил ушки.
Я посмотрел на этих двух рыжих весёлых сорванцов. Шпицы – они, конечно, уморительные, но неинтеллигентные. То ли дело наш брат – Йорк! Нежные, рафинированные, ухоженные собаки, приученные к множеству собачьих процедур. А шпиц – дикая собака… Шпицу везёт лишь в том, что в гценячестве ему не отрезают хвост, а мне вот в своё время оставили только незамысловатую культяшку: кто-то решил, что так красивее. Люди, возьмите себе на заметку:
Я смотрел на них, прикидывая, как бы научить шпицов хорошим манерам и аккуратности.
– Лапы у вас все в грязи, – указал я на их неопрятный внешний вид.
– Ну и что?! Мама вечером помоет, – небрежно отмахнулся Риччи. Так я и думал: ему всё равно.
– А что за колтун у тебя на груди? – не унимался я. Пусть Риччи почувствует себя неловко.
– А-а… это… Это – медаль за лазание по колючкам, – не растерялся он.
– Медаль дают за заслуги: за отвагу, например, или за терпение. А тебе за что? С такой пушистой гривой любые колючки нипочём. Тебе, небось, даже больно не было?!
– Да ладно тебе, Гаврюша, – завозился Риччи. – Я пошутил. Ты что, не в духе? Лучше расскажи что-нибудь.
– Хорошо, слушайте. Расскажу вам про манеры воспитанных собак.
И я стал им объяснять, как должна выглядеть каждая уважающая себя и людей диванная собака, чтобы оправдать надежды двулапых.
– Какой должна быть собака, которую взяли в дом, чтобы она была его живым украшением? – разглагольствовал я. – Правильно: чистой, красивой и воспитанной. А теперь посмотрите на себя. Вы же как поросята, только грязь и находите, а потом на лапах тащите её на чистый диван. А мама спрашивает по вечерам: «Чьих лап это дело?» Ну, уж точно не моих! Потому что я грязь на дух не переношу. А как я выхожу гулять, спросите вы. Ин-тел-ли-гент-но! Я хожу, высоко поднимая лапы и аккуратно переступая, по лужам не бегаю, ямы не копаю, без причины не лаю, ни с кем не дерусь, на чужое не зарюсь, никому не мешаю, иду рядом с мамой, поводок не натягиваю. Кстати, в дождь и в снег я вообще не выхожу. Не то что ты, Риччи: куда это годится – кусать дождь?! А теперь вспомните, как я возвращаюсь в дом. Сразу реагирую на команду «Домой!», поводок в другую сторону не тащу, гадость с дорог не прихватываю, на руки не прошусь – это тебя касается, Винни, – вперёд не рвусь и на машины не бросаюсь!
– Этого слишком много, Гаврюша! Я не могу всё сразу запомнить! – запищал Винни.
– А ты постарайся. Без этого никак, дружок!
– Где ты набрался всех этих наук, Гаврюша? Сам напридумал? – проворчал Риччи. Ему не хотелось мучить себя соблюдением каких-то правил.
– Нет! Это не я придумал. Это написано в маминых книгах. Если хочешь, из них я узнал даже законы собачьей жизни! Мама их прочитала в одной мудрой книжке про собак. Ей они показались очень забавными и так понравились, что она рассказывала их и Диме, и Ане, и даже гостям. А я не смеялся. Я внимательно слушал, понимая: это самое правильное, что я когда-либо слышал в жизни. Мне даже показалось, что я всегда знал эти законы.
– Это какие-такие законы? – заинтересовался Риччи.
– Законы, которые вам, молодняку, давно пора знать. А то живёте как ветер подует. Их всего пять, и наказание за их несоблюдение обязательно вас настигнет. Даже если вы их не знаете.
Услышав это, Винни испуганно поджал хвост и свернулся калачиком. А Риччи коротко и деловито сказал:
– Говори!
– Ну, слушайте. Первый собачий закон такой: «Один за всех и все за одного». Это значит, что каждая собака должна немедленно подключаться к действиям всей стаи, какими бы они ни были. Даже если вожак принял решение атаковать.
– А я всегда так делаю! – воскликнул Винни.
– Молодец! Так и надо! Так дальше и продолжай! – сказал я. Риччи пока молчал, и только нос его поднялся чуть выше. Вожак-то – он!
– Слушайте дальше. Второй закон такой: «На чужой каравай пасть не разевай». Это значит, что нельзя брать чужого, нельзя ничего отбирать друг у друга, иначе не избежать драки.
