Правила мудрого Гаврюши - [10]
– Нет. Косточку не жуют, а обгладывают!
– Трава?! – обрадовался Риччи.
– Не угадал. Траву глотать можно. И даже нужно. Я вам покажу, какие травы нужно есть для пользы тела.
– Тогда что? – загрустил Винни.
– Жвачка, вот что!
– Что это такое, Гаврюша?
– Эх, Винни! Хорошо, что ты никогда не видел жвачку. Для людей это забава, а для нас – опасный продукт.
– Разве продукты бывают опасными?
– Бывают… Это такая липкая резинка, которая тянется, когда люди её жуют. Они жуют её подолгу, дети выдувают из неё пахнущие всякой всячиной пузыри, а когда им надоедает (ведь толку-то нет никакого), они её выплёвывают. И всё бы ничего. Но не дай собачий бог тебе, Винни, нацепить её на шерсть – она может так её склеить, что отдирать будут долго и мучительно, а в конце концов вырежут остатки ножницами. И будешь ты, Винни, ходить с неприличной заплешиной, как бездомный пёс. Вот так-то… Увидишь жвачку – беги подальше.
– Гм-м-м… Надо запомнить: жвачка. – Винни положил голову на передние лапы. Риччи тяжело вздохнул, но промолчал.
– Ну ладно, слушайте другую жизненную загадку. Выходишь из дома и остаешься в доме. Что это?
– Какой же надо быть жирной собакой, чтобы застрять в двери?! – шутливо предположил Риччи.
– Нет, Риччи! Ничего общего с жирной собакой.
– Сложные у тебя загадки, Гаврюша, – опечалился Винни. – Ведь так не бывает, чтобы вышел из дома и остался в доме одновременно. Когда выходишь – оказываешься во дво-ре…
– Говори уж! Всё равно не отгадаем, – торопил Риччи.
– Это балкон, вот что.
Глаза моих друзей округлились. «Ох, уж эти шпицы! Ничего отгадать не могут», – подумал я.
– Твоя правда, загадочное помещение, – согласился Риччи. – Вроде улица, а вроде и нет. Справлять нужду нельзя, заругают.
– Люди строят дома вверх, квартиры над квартирами. Наверное, каждый следующий хочет быть выше других. Кто их знает, людей-то?! – размышлял я вслух.
– Я слышал, что с самого высокого этажа видно о-о-очень далеко, – сказал Риччи.
– Может быть. Но представьте, что ваша будка находится над будками десятка других собак! То-то! Вы бы тоже придумали место, куда можно выйти подышать, – ну, хотя бы чтобы себя обмануть, – вроде, как на улицу, – рассуждал я. – Ладно, слушайте третью загадку. Сильно наклоняется, раскачивается, но никогда не падает. Что это?
– Я сразу сдаюсь, – весело сказал Винни. Кажется, он забыл про ужасные моторы.
– Я тоже, – поддержал его Риччи. – Странные у тебя загадки, Гаврюша! Ты их сам выдумываешь, что ли?
– Эх вы! Посдавались сразу. Я же вам говорю – загадки жизненные! Я вот полжизни потратил на разгадывание таких непонятностей: зачем людям жвачки, зачем балконы и зачем нужна кукла-неваляшка. Не раскусив, не узнаешь!
– Так это кукла-неваляшка? – обрадовался Винни. Он и не заметил, как сбросил с себя остатки страха.
– Да, кукла-неваляшка… Непонятное изобретение людей. Лишили куклу ног – и она перестала падать. Потому что с брюха не упадёшь: падать же некуда, – пояснил я.
Я задумался. Я думал о том, что каждая собака, глядя на людей, могла бы придумать тысячи таких загадок. Но ответить на них – не каждый собачий ум справится! Я много размышлял над разными причудами людей, потом забывал про них, потом опять сталкивался и опять задумывался. Однако не ответил и на половину возникших у меня вопросов.
Вскоре я заснул и проснулся только тогда, когда самолёт уже приземлился.
Ой, вот правило:
>Социализируйте свою собаку – то есть берите её с собой везде и всюду! Показывайте ей мир, тогда она ничего не будет бояться, ни на кого не будет кидаться, а каждый выход из дома будет приятным событием для неё и для вас.
Законы собачьей жизни
Я прекрасно чувствую себя у моря. Жарким днём сплю, а по утрам и вечерам брожу по саду, наслаждаясь звуками и запахами. Я так долго ждал, чтобы закончилась затяжная холодная зима и наступило лето, что никак не могу утолить свою жажду солнечного тепла, и тихая радость наполняет меня до кончиков ушей.
С возрастом я всё больше ценю тихое времяпровождение. Люблю гулять ранним утром и будить траву, стряхивая носом росинки; люблю вдыхать вкусный и тёплый морской воздух, от которого у меня приятно кружится голова. Мне больше не хочется, как раньше, гоняться за бабочками и пчёлами. Мне достаточно слушать стрекотание цикад, трепетание тоненьких крылышек, пролетающих мимо уха, жужжание жучков, погоняемых дуновением ветра.
Я дружу со всеми обитателями сада. Как только я перестал им мешать, они перестали мешать мне. Все они теперь родные, все хорошие.
Вот хотя бы эти мелкие трудяги – паучки! Я их очень уважаю, никогда не рву их хитросплетённые сети. Чтобы не нарушать их покой, я медленно и высоко поднимаю лапы, разворачиваюсь и тихо ухожу. Неужели когда-то, в юные годы, я безудержно носился за всеми милыми обитателями участка?
Только я подумал об этом, как мимо меня промчался Риччи, а следом за ним – Винька. Устроили погоню. Вот сорванцы!
Я постоял немного, глядя им вслед и удивляясь их неуёмной энергии, а потом отправился в тень широко раскинувшейся ивы. Оказавшись за шторками из длинных ветвей и обернувшись несколько раз вокруг себя, я устроился поудобнее и приготовился блаженствовать. Здесь мне всегда стелют лежак, зная, что это моё любимое место.
