Правда - в молчании призраков - [9]

Наш бар находился в глубине переулка, машины здесь не ездили. А увидеть вывеску можно было, лишь действительно пройдя мимо. Так что не надо держать меня за дурочку, господин сыщик.

Но все это было в мыслях, а здесь и сейчас я улыбнулась ему, как любому другому клиенту и дежурно спросила:

— Что пить будете?

— Кофе.

Кофе так кофе.

— Значит, ты работаешь здесь? — начал он.

— Как видите, — ответила, поставив перед ним чашку.

— Как интересно…

Я усмехнулась:

— Ваша работа уж всяко поинтереснее будет.

Он кивнул и следующие несколько минут пил кофе и иногда бросал на меня внимательный взгляд.

— Осторожно, господин сыщик, — не выдержала, — иначе я подумаю, что вы следили за мной и сюда пришли не просто так.

— Нет, не следил, — улыбнулся он, — но, кажется, действительно попал сюда не случайно. Что, если меня привела судьба?

— Тогда вам повезло, бар «Рока» — удивительное место. Проникнитесь атмосферой — не пожалеете, — улыбнулась и ушла на другой конец стойки, чтобы обслужить пришедшего клиента.

Но успела заметить хитрый взгляд и увериться, что здесь он не случайно. И вообще, было в нем что-то неправильное. Слишком самодовольным он выглядел. А еще, мне кажется, что для сыщика он слишком… лощеный, что ли? Может, и правда, дорого берет за свои услуги? И какие дела он ведет?

Я встряхнулась, непозволительно сильный интерес он у меня вызывал, нельзя так. Что-то не так с этим блондином, не знаю, что, но лучше держаться от него подальше.

Следующие полчаса я старалась как можно меньше обращать на него внимания, хотя, признаться, сделать это было сложно — он очень выделялся здесь. Нет, среди клиентов бара было много симпатичных и даже красивых мужчин, но этот конкретный блондин был как будто чужим здесь.

Он уже давно допил свой кофе, но уходить не спешил. И ничего больше не заказывал. Только изредка смотрел на меня, будто не решаясь заговорить. А может, ждал, что заговорю я. Если так, он дождался, я заговорила первой:

— Что-то не так, господин сыщик? — он поморщился, но поправлять меня не стал.

— Хочу повторить свое предложение: попробуем познакомиться заново?

Так и знала. И что ему ответить? С одной стороны, что-то мне подсказывало, что не стоит с ним связываться, а с другой — любопытно стало, зачем я ему понадобилась. Не верила я во внезапную симпатию. Учитывая, как он относится к спиритам, вряд ли я так сильно ему понравилась, что он не поленился меня найти.

Прежде чем ответить, долго и внимательно на него смотрела. Несомненно, харизма и обаяние бьют точно и почти всегда попадают в цель. Почти. На этот раз цель, в моем лице, уклонилась. Правда, ненамного. Я просто решила дать себе еще немного времени на раздумья, а потому мило улыбнулась и ответила:

— Я обещаю подумать.

— И как же я узнаю о твоем решении?

— Приходите в бар, это самый надежный способ увидеться со мной.

— Ясно, — он усмехнулся, — не хочешь давать свой номер.

— Не хочу, — согласилась я с ним.

— А если я его найду? — он прищурился.

— Это будет целиком и полностью на вашей совести.

— Любишь загадки? — он немного подался вперед и понизил голос.

Я поступила так же, облокотившись о стойку, и приняв правила этой странной игры.

— Я — нет, моя жизнь состоит из них. Но вы — сыщик, вы должны любить, — я выпрямилась и улыбнулась, — будете что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Сана. Мне пора.

— Всего доброго.

Он расплатился и пошел к выходу, но на пороге обернулся и посмотрел не меня. В его глазах мелькнуло что-то, чему я не смогла дать определения, но этот взгляд меня отрезвил. Во что я вляпалась? Почему не отшила его сразу?

Глава 4

На следующий день я, как и планировала, поехала к маме. Наш небольшой и некогда уютный дом находился недалеко от Академии. Там, где жило большинство преподавателей и ученых, которых в Ингфоле тоже было немало. Вернее, уютным он быть не перестал, мама прекрасно вела хозяйство. В нем и сейчас, как и раньше, всегда было много гостей. То соседи, с которыми мама любила устраивать чаепития с собственноручно испеченным пирогом, то коллеги, потому что мама часто брала работу на дом. Как она все успевала, ума не приложу, удивлялась этому с самого детства. Хотя теперь у нее, конечно, больше времени. Папы нет, и я живу отдельно.

Иногда я, конечно, оставалась здесь на ночь, но это бывало не часто. Во мне этот дом вызывал слишком много воспоминаний. Я не могла находиться здесь подолгу. Даже одна ночь в своей комнате, в которой я когда-то проводила много времени, переносилась тяжело.

Первый год после окончания Академии, пока я еще жила здесь, я ложилась в постель, и мне все казалось, что вот-вот зайдет папа и пожелает мне спокойной ночи. Понимая, что этого не произойдет, я нередко засыпала со слезами на глазах.

Моя комната выходила на солнечную сторону и меня часто будили солнечные лучи. Просыпаясь вот так, как в детстве, я не сразу после сна осознавала, что на кухню я спущусь к одной только маме и буду завтракать в очередной раз, выслушивая, что я не должна менять своих планов на жизнь и раз уж я закончила обучение, должна пойти работать, куда и собиралась.

А когда я переехала и устроилась в бар, выслушивала, что неправильно поступаю со своей жизнью. Работу в баре мама не считала зазорной, как ни странно, но не оставляла надежды, что однажды ее дочь образумится и все же пойдет работать по профессии. Поэтому я не очень любила оставаться здесь на ночь. Да и приезжала не так часто, как должна любящая и любимая дочь. Но мама не обижалась. Иногда мне казалось, что ее все устраивает, а нотации она мне читает исключительно потому, что не знает о чем еще со мной поговорить. Как это не печально.