Правда - в молчании призраков - [36]

Я постаралась преодолеть свою брезгливость и, подойдя к трупу, осторожно сдвинула его правую руку в сторону. Это был он. На предплечье с внутренней стороны обнаружилась точно такая же татуировка, какую мне показывал призрак. Вернее, та же самая. Вряд ли где-то существует вторая такая, слишком уж сложной она казалась и обозначала наверняка что-то, касающееся этого конкретного человека. Впрочем, это уже не мое дело.

— Это он, — уверенно сказала я лейтенанту Саверсу, внимательно наблюдающему за мной.

— Хорошо, — сказал он, — дальше мы сами.

И посмотрел на Макса, стоящего рядом с нами. Тот аккуратно взял меня за плечи и я, поднявшись, пошла за ним. Мне не помешало бы присесть и перевести дух — от воспоминаний о видении и тесного общения с трупом меня слегка мутило.

Но стоило нам отойти на пару шагов, как из толпы послышался оглушительный крик, и в нашу сторону побежала девушка. Макс, не отпуская, мягко потянул меня к машине. Что происходило дальше, я видела уже оттуда. Девушку пытались задержать, но она совершенно ни на кого не реагировала и рвалась туда, к берегу, где лежало тело молодого мужчины.

В конце концов, ей удалось вырваться и она, подбежав к нему, упала на колени. Казалось, ей было абсолютно все равно, как именно он выглядит — она плакала, сгорбившись, и гладила его по волосам. Вся ее суть была принизана такой болью и отчаянием, что я невольно вздрогнула, глядя на эту картину. Возможно, это была сестра или возлюбленная. Как же сильно надо любить, чтобы сейчас практически умирать самой?

Полицейским все же удалось достучаться до нее — у нее что-то спросили, она кивнула и ответила. Они не без труда подняли ее с земли, посадили в одну из полицейских машин и увезли, наверное, в местный участок.

Какое-то время полиция еще крутилась на берегу, а потом лейтенант Саверс подошел к нам и попросил проехать в местное управление. Макс только кивнул и завел мотор. Кинул на меня обеспокоенный взгляд и спросил:

— Как ты?

— Бывало и лучше, — ответила я, но от его взгляда на душе заметно потеплело.

— Выдержишь еще пару часов? Местным полицейским нужно будет рассказать все заново. Но если хочешь, мы можем вернуться завтра.

Я невольно улыбнулась. Это безумно приятно, когда о тебе заботятся, особенно тот, кто очень нравится. И сейчас мне не хотелось думать о том, что это неправильно, мне хотелось просто насладиться этой заботой и вниманием.

— Нет, я все понимаю. Лучше закончим сегодня, чтобы не возвращаться к этому, — сказала, почувствовав, что эта забота придает мне сил.

Мы пробыли в местном участке почти до вечера. Все, что видела и знала, я рассказала еще два раза, стараясь не обращать внимания на скептическое выражение лица молодого полицейского. Присутствие Макса и лейтенанта Саверса немного примиряло меня с необходимостью терпеть такое пренебрежение.

По окончании рассказа и всех расспросов молодой полицейский, не скрывая своего недоверия, сказал:

— Как-то все это странно. Вы абсолютно точно указали, как и где умер человек и утверждаете, что все это вам показал его призрак. А еще вы утверждаете, что никогда раньше этого человека не видели.

И выдержка изменила мне. Я сощурила глаза и тихо, со злостью, поинтересовалась:

— Уж не хотите ли вы сказать, что это я убила его, а потом показала полиции, как и где я это сделала? Я, по-вашему, на дуру похожа?

— В моей практике встречались разные причины чистосердечных признаний, — совершенно не смутился страж порядка.

Я видела, как Макс метнулся ко мне, а лейтенант Саверс вскинул руку в предупредительном жесте, но меня уже было не остановить. День и так был отвратительный, а ехидное выражение лица сидящего напротив мужчины окончательно уничтожило во мне остатки самообладания. Я ни на что, не обращая внимания и, не думая, чем это может для меня закончиться, вскочила на ноги, оперлась обеими руками о стол и, наклонившись, громко сказала:

— В вашем захолустье что, никогда не слышали о спиритах? Или вам просто лень работать? Вы злитесь, что на вашей территории нашли труп и стараетесь побыстрее закрыть дело?

Глаза мужчины потемнели от злости, но я резко развернулась и выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.

Строго говоря, захолустьем Мизания не была, но было видно, что спириты здесь не в чести. Мне не привыкать, вообще-то, но после участливого лейтенанта Саверса, поверившего каждому моему слову, такое отношение было особенно неприятным.

От сильного удара дверь немного приоткрылась, но на это никто не обратил внимания, и из кабинета было слышно, как Саверс строго выговаривает местному полицейскому:

— Что вы себе позволяете? Вы ставите под сомнение мои слова и действия?

Дальнейшее я слушать не стала. Отошла подальше к единственному в коридоре окну и принялась глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Теперь меня еще подозревают в убийстве. Хуже этот день стать просто не мог.

Когда за спиной раздались шаги, я даже не обернулась, почему-то сразу поняв, что это Макс. И не удивилась, услышав его тихий голос, который успокоил лучше, чем созерцание закатного неба, переливавшегося всеми оттенками розового.

— Поедем в гостиницу, тебе надо отдохнуть, — сказал он, подойдя ко мне. Ближе, чем надо. И от этой близости и спокойного голоса по телу побежали мурашки. — Здесь разберутся без нас.