Правда о России и Грузии - [6]
"Давайте начнём с задней части этого осла, — обратился ко мне Гольц, — Это ваше первое пребывание на территориях бывшего Советского Союза?"
— "Да", — согласился я.
"Восстановление конституционного порядка, — сказал он, — это фраза, не несущая никакого особого смысла в привычном американцу контексте. Но для постсоветского человека восстановление конституционного порядка — это то, чем занимался Ельцин в Чечне. Самая глупая из всех фраз, которые мог выбрать перед микрофоном этот парень. Люди хотят его линчевать именно за эту фразу." Гольц говорил о главе грузинских миротворческих войск в Южной Осетии [генерал Мамука Курашвили — ред.].
Он повернулся в сторону Патрика Вомса: "Ваш рассказ был восхитительно подробным.
Возможно, он был… спросим об этом нашего нового друга Маикла — может он содержал слишком много информации для первого раза?"
"Я всё усвоил", — ответил я.
"Отлично", — сказал Гольц.
"Я допустил какие-нибудь ошибки, неточности, — спросил Вормс у Гольца, — может упустил что-нибудь важное?"
"Ну, — сказал Гольц, есть некоторые детали, которые можно было бы добавить. Кто такие осетины и где они живут? Ответ на этот вопрос затерялся в куче исторических деталей. Эта автономия — Южная Осетия — является автономной областью, в отличие от автономной республики, в ней проживает от силы 60000 человек. А где же находятся остальные осетины? Угадайте, где они живут? В Тбилиси. Здесь. Там. Всюду. Есть осетины и в холле этой гостиницы. Вы можете найти осетин повсюду в Грузии. Из осетин, теоретически являющихся гражданами Грузинской Республики, 60000 живут там, а 40000 живет здесь!
"Ну, и что они думают обо всём этом?" — спросил я.
"Они до смерти напуганы", — ответил Гольц.
"Они на стороне живущих в Южной Осетии?"
"Нет — пояснил он, — один из них был министром обороны Грузии. Грузия — многонациональная республика. В целом острие вопроса об осетинском этносе упирается в то, что Южная Осетия — это часть Грузии."
"Насколько восприимчивы репортёры к вашему рассказу", — спросил я Вормса. "Все восприимчивы, — ответил он, — ведь все, независимо от национальности, до этого честно считали, что всё это заварил Саакашвили".
"И я так думал, — сознался я, — потому что все об этом так писали".
"Ну да, — сказал он, — абсолютно верно. Мы месяцами пытались обратить внимание мира на то, что здесь происходит. Отправляйтесь в архив, перечитайте материалы — вы найдёте множество сигналов тревоги, исходивших от правительства Грузии. Это вам подтвердят даже некоторые из русских комментаторов. Не забывайте, они прислали сюда большое число людей со стороны — чеченцев, казаков, осетин с севера, ингушей — по большей части бандитов. Не обычных граждан чеченцев или ингушей, а именно бандитов, ради праздничка. Многие западные телевизионные группы были ограблены под угрозой оружия в десятке метров от русских танков, пока русские командиры стояли, покуривали, наблюдая за грабежами. Так произошло, например, с турецкой телевизионной группой. Некоторые грузинские граждане были захвачены этими бандитами. Женщины подверглись изнасилованию. Мужчин они расстреливали — либо сразу, либо после пыток. У нас в госпиталях лежат раненные, которым удалось выжить после этих кошмаров, у некоторых отрублены руки, у других выколоты глаза, отрезаны языки."
Русские правила ведения войны, если можно так выразиться, умирают медленнее коммунизма. И обычаи советской эры, связанные с дискриминацией национальностей, вполне себе живы и здравствуют.
"Нужно помнить о пропагандистской кампании, рождённой этой войной, — сказал он, — Human Rights Watch обвиняет руководителей России, заявляя, что они несут ответственность за массовые этнические чистки населения, произведенные в Южной Осетии. Осетины объявили о том, что грузинская сторона уничтожила 2000 человек в Цхинвали, но когда Human Rights Watch прибыла туда несколько дней назад и побеседовала с директором госпиталя, он ответил, что к нему прибыло всего 44 тела. В городе практически никого не оставалось. К тому же, это одна из самых старых военных уловок — разместить свои пушки в самых населённых районах, и когда противник ответит на твой огонь, предъявить миру своих убитых женщин и детей".
"Правда, — ответил я, — именно так всё и происходит в местах, где я обычно работаю — на Ближнем Востоке".
Русские солдаты проезжают мимо разрушенного южноосетинскими войсками дома в грузинской деревне Кьемо-ашебети, что в 5 км от Цхинвали, 18 августа 2008 г. Фото: DMITRY KOSTYUKOV/AFP/Getty Images
Книга специалиста в области геополитики и мировой энергетики Эллен Уолд посвящена истории Саудовской Аравии с начала XX века, когда Абдель-Азиз из рода Саудитов начал борьбу за объединение Аравийского полуострова, и до настоящего времени, когда Королевство стало одним из важнейших участников глобального энергетического рынка. Главные герои этой историко-политической саги — королевская семья аль-Сауд и самая прибыльная в истории нефтяного бизнеса компания Aramco. Читателя ждет захватывающее погружение в мир, где тесно переплелись религия и террор, бизнес и семейные распри, восточная мудрость и западные ценности, борьба за нефть и передел мирового энергетического рынка.
Демократия, основанная на процедуре выборов, тяжело больна. Граждане охвачены апатией, явка избирателей падает, политические партии, подстегиваемые коммерческими СМИ, больше думают об электоральных баталиях, чем о решении насущных проблем общества. Как получилось, что процедура, считающаяся фундаментом демократии, обернулась против нее? Можно ли спасти демократию, или она вот-вот падет под натиском популистов и технократов? Давид Ван Рейбрук (род. 1971), бельгийский историк и писатель, считает, что в действительности деятели Американской и Французской революций, в ходе которых были заложены основы нынешних западных политических систем, рассматривали выборы как инструмент ограничения демократии.
Фашизм есть последнее средство, за которое хватается буржуазия, чтобы остановить неумолимо надвигающуюся пролетарскую революцию. Фашизм есть продукт страха буржуазии перед этой революцией. А так как революция назревает во всех странах, в которых существует капитализм, то и фашизм в виде уже сформировавшихся организаций или в виде зародышей — существует повсюду. В сборнике помещены статьи о фашизме в ряде европейских стран.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В XX веке была сделана попытка реализовать в политической практике теории, возникшие в XIX веке. И поскольку XIX век был веком утопий, XX век стал веком узаконенного террора. В XX веке была изобретена псевдодуховность, потому что современный рационализм иссушил души людей. Но эта ложная духовность основывается на рационализме прошлого. Исчезнувшие религии заменены мифами о возрождении. Политика потеснила Церковь, изобретя свой собственный катехизис, свой ритуал и назначив своих собственных пастырей. Пообещав рай на земле, она совершенно естественно порождает политический фанатизм.Все политические концепции XX века претендуют на революционность, за исключении концепции правового государства.
От автора: Этот текст видится мне вполне реальным вариантом нашего государственного устройства в недалеком будущем. Возможно, самым реальным из всех прогнозируемых. Дело в том, что у каждой государственной системы есть вполне определенные исторические и технологические предпосылки. Верховая езда родила рыцарство и феодализм. Огнестрельное оружие родило «демократию по-американски». Сейчас интернет, продвинутые технологии и переизбыток огнестрельного оружия, рождают новую власть. Новое мироустройство, которого не было никогда прежде. Добро пожаловать в новый прекрасный мир!